Дар Демона
Шрифт:
– Да, господин.
– Забавно. Лови!
Юноша вскинул голову: сгусток света больше не сидел на ладони мага, а плыл к нему. Риен обреченно ждал. Шар остановился в локте от его лица и повис, слегка покачиваясь.
– Не бойся, протяни вперед руку, - голос Тонгила зазвучал вкрадчиво, словно господин уговаривал испуганное животное. Сглотнув, паж поднял руку, повернув ладонью вверх, как это делал маг, и шар, подплыв вплотную, опустился на нее...
– Агхх!
– издав нечленораздельный вопль, Риен отшвырнул шар от себя. Боль! Зародившись в руке, она охватила все тело. Резкая
– Руку покажи!
– рявкнул над ухом знакомый голос, после чего Риена подпихнули в сидячее положение и резким движением оторвали пораненную ладонь от груди, к которой юноша судорожно ее прижимал.
– И стоило так орать?
– сказал Тонгил уже спокойным тоном.
– Даже ожога не будет.
Не веря, Риен скосил взгляд на собственную руку. Ладонь, все еще продолжавшая болеть, пострадавшей не выглядела, только кожа казалась розовее обычного.
– Что это было?
– голос юноши сорвался.
– Почему?!
Тонгил неопределенно хмыкнул и поднялся на ноги:
– Всего лишь небольшой эксперимент, мальчик, ничего смертельного. Боль пройдет через пару часов, - маг повернулся к окну, расплавленному брошенным шаром, чуть поднял брови, оценивая ущерб, нанесенный цветной мозаике, но никак его не прокомментировал.
Все еще сидя на полу, Риен отбросил здоровой рукой липнущую ко лбу мокрую челку, поежился: вода из пустого теперь кувшина залилась за шиворот и леденила спину. Может, он простынет и заболеет? Будет лежать в своей комнатушке, кутаться, несмотря на лето, в теплые одеяла, есть теплый бульон, принесенный заботливыми служанками, а к тому времени, как выздоровеет, Тонгил о нем позабудет?
Мысль была наивной - и юноша с сожалением с ней расстался. Во-первых, сам Риен никогда ничем не болел, процесс этот видел только на примерах сестер. Во-вторых, господин пока и не думал отпускать его, да еще это упоминание об эксперименте...
Обычно жертвами опытов Тонгила являлись либо преступники, либо невезучие, в чем-то провинившиеся слуги. С какой стати Темный изменил своим привычкам? Или это Риен не вовремя попался магу под руку? Например, когда тот изучал воздействие нового заклинания? Уж лучше надеяться на это, чем думать, будто его списали на отправку в подземелья. Умирать, да еще таким жутким образом, юноша не хотел.
Тонгил между тем окинул его внимательным взглядом и покачал головой:
– Иди-ка к себе, парень. Сегодня ты уже ни на что не годишься.
Эта короткая фраза моментально вернула Риену силы, заставила даже забыть о боли. Паж торопливо вскочил на ноги, поклонился и едва ли не бегом направился к двери. Уже выходя, на мгновение встретился с господином взглядом - тот вновь смотрел на него со странным выражением, которое Риен никак не мог расшифровать.
Часть 1 Глава 7
Арон устало вздохнул и опустился в кресло, мазнул взглядом по паре масляных светильников, приказывая им зажечься. Каждый час этой новой жизни подкидывал сюрпризы, словно сама судьба посмеивалась над его попытками осознать происходящее. Раз здесь он Темный маг, то как сумел создать шар Истинного Света и коснуться его, не испытав боли? Младший ар-Корм прав, это невозможно. Хотя - а что из случившегося с ним возможно?
Арон попытался вспомнить, как именно вызвал сгусток солнечного света, но в голове было пусто.
В соседних покоях ждали записки двойника, но возвращаться к ним, вновь погружаться в жизнь, наполненную Темной магией, не хотелось. Арон находился здесь всего один день, а казалось, будто год. На душе, после общения с Вендом, после столкновения с его неприкрытой ненавистью, было мерзко. Да еще этот мальчишка, смотревший на него с тревожным ожиданием, периодически перераставшим в откровенный ужас...
Может, забыть обо всем до утра? Все же ночь предназначена для сна, а не для чтения дневников Темных магов.
Стоило лечь, как мысли начали путаться, перед внутренним взором замелькали невнятные образы. И пришел сон.
Арона окружали деревья, кроны которых осень окрасила в любимые магом цвета: желтый, рыжий, багряный. Кое-где попадались и коричневые листья - словно крупные капли засохшей крови. Опавшие листья, почти живые, с мягкой плотью - легшие бескрайним ковром под копыта коней. И воздух - прозрачный, еще по-летнему теплый и сладкий, но уже с намеком на скорое умирание мира, на белый саван зимы.
За спиной почудилось движение. Арон лениво оглянулся, уже зная, кого увидит. На вороном жеребце - близнеце его собственного - по петляющей между стволов тропинке приближался Мэль.
– Налюбовался листиками?
– спросил полуэльф насмешливо. То ли в душе полукровки действительно не находилось места красоте, то ли неприятие отцовского наследия заставляло притворяться даже перед собой. Арон поставил бы на второе, но выяснять не собирался.
– Налюбовался, - покладисто согласился маг, потом его мысль вернулась к тому, для чего они и приехали в лес. Арон посмотрел на Мэля, отмечая привычный яростный блеск в его черных глазах - предчувствие любимого развлечения.
– Славно поохотимся, - выдохнул полукровка.
Стая ждала на поляне - несколько человек уже спешилось, кто-то из воинов присел перед пленником, пытаясь разговорить. Тот упрямо отмалчивался, продолжая сохранять высокомерное выражение лица. Арон скривил губы в подобие улыбки: в подземельях пленник казался разговорчивей.
– Ну как, не передумал?
– спросил он больше для вида.
– Нет! Ты будешь проклят, убийца! Все, чего ты достиг, станет прахом! Все отвернутся от тебя!
– Сколько бессильной ненависти жило в глазах Светлого мага - верного подмастерья Аларика Неркаса - какой гнев кипел в нем, какая ярость на несправедливость судьбы. Арон с сожалением подумал, что так и не научился впитывать силу чужих эмоций. Читать - да, но с поглощением не получалось.