Дар или проклятье
Шрифт:
Я не хочу, конечно, чтобы по всей Новой Англии росли запуганные, бесправные девочки, но мое обещание Маме для меня куда важнее. Первое и самое главное, что я должна сделать, — сберечь своих сестер.
Когда я выхожу в холл, чтобы спуститься к завтраку, то обнаруживаю, что меня караулит Елена. Она расплывается в широкой улыбке:
— Я вас поджидала.
— Зачем? — невежливо интересуюсь я.
— Пришло время сказать мне правду. Кейт, вы владеете ментальной магией?
Я борюсь с желанием шмыгнуть обратно к себе. Вместо этого я выпрямляюсь в полный рост и нависаю
— Я уже говорила вам, что не знаю.
Карие глаза Елены впиваются в мои.
— Я вам не верю.
Я отвечаю ей таким же взглядом:
— Вы назвали меня лгуньей?
Она игнорирует мой вопрос и возится с нефритовой сережкой в виде капельки. Сегодня на ней розовое платье с окантовкой цвета листьев мяты.
— Думаю, вы напуганы. Я не могла справиться с тем, во что вы превратили сад. И ваши сестры тоже не могли. Сестричество примет такую сильную ведьму с распростертыми объятиями. Такой мощный талант нельзя зарывать в землю.
— То, что произошло в саду, было случайностью.
Избегая ее взгляда, я смотрю на свое отражение в зеркале над столом. В позолоченном обрамлении мое лицо выглядит бледнее обычного, а под глазами залегают глубокие фиолетовые тени.
— Ой ли? — Елена кладет ладонь на мою руку; ее гладкая коричневая кожа резко выделяется на льдистой голубизне моего платья. — Кейт, я знаю, что одна из вас способна к ментальной магии.
Я отстраняюсь и оборачиваюсь к зеркалу, притворившись, что должна немедленно поправить прическу.
— Не понимаю, откуда взялась такая уверенность.
— У вашего отца довольно интересные провалы в памяти, — говорит она.
Я цепенею. Откуда она знает?
— Способность к ментальной магии была у моей Мамы.
— Да, только эти провалы появились уже после еесмерти. Он абсолютно ничего не помнит о предложении миссис Корбетт отправить вас в монастырскую школу Сестричества, — говорит Елена. — Забавно, однако. И кто же это прибегнул к такой темной магии, чтобы вы, сестрички, не разлучились?
Ах, миссис Корбетт! Вот гнусная старая летучая мышь! Не знаю, почему я так удивлена. По-хорошему, мне бы следовало быть благодарной за то, что она не стала привлекать к нам внимание Братьев.
— Тэсс тогда было всего… девять, кажется? Или десять? Слишком рано для того, чтоб проявилась ее колдовская сила. Остаетесь вы с Маурой. Но если бы Маура знала, что владеет ментальной магией, мне уже было бы об этом известно. Значит, это вы. — Отражение Елены смотрит на меня из зеркала. — У меня есть обязательства перед Сестричеством. Не думаю, что Сестрам нужна именно Маура, но вы не желаете со мной сотрудничать, а вот она, смею вас уверить, — вполне. Она стремится уехать в Нью-Лондон. И уедет сегодня же, если я ей это предложу… особенно если узнает, сколько у вас от нее тайн. Мне очень нравится Маура, — медленно продолжает она, все не отрывая от меня своих шоколадных глаз. — Я бы очень не хотела увидеть, как с ней случится что-нибудь плохое. К несчастью, руководство Сестричества во многом придерживается макиавеллевских понятий. Они, конечно, не причинят ей непоправимого вреда, а
Я разворачиваюсь, мое сердце стучит, как барабан. С меня довольно.
— Оставьте Мауру в покое. Это я. Вам нужна я.
Елена вперяет в меня взор:
— Мне нужны доказательства. Я не могу доверять вам, Кейт. Я полагаю, что вы лжете мне даже сейчас.
Мои руки сжимаются в кулаки.
— Вы претендуете на то, чтобы быть подругой Мауры, но вам нет до нее дела. Вас заботит только ваше проклятое Сестричество.
Елена резко поднимает руку, словно хочет меня ударить:
— Не я подвергаю ее опасности. В этом ваша вина. Если только вы станете со мной сотрудничать…
Мои ногти впиваются в ладони, оставляя на них полукруглые отметины.
— Чего вы от меня хотите?
Елена, торжествуя, улыбается змеиной улыбкой:
— Начнем с того, что вы встретитесь со мной в розарии для урока ментальной магии. В половине третьего, пожалуйста.
— В половине третьего, — соглашаюсь я, проклиная ее про себя. — И если я докажу, что способна к ментальной магии, вы оставите Мауру и Тэсс в покое?
— Насколько это зависит от меня, да. — Она, как всегда, себе на уме. — Если вы докажете, что в пророчестве речь шла именно о вас, и согласитесь вступить в Сестричество, чтобы сыграть уготованную вам роль, мы обеспечим их безопасность. Ради вас.
Не бог весть какое обещание, но все же лучше, чем ничего.
— Отлично, — огрызаюсь я. А что еще я могу сделать?
Я говорю миссис О'Хара, что не буду завтракать. Не могу смотреть на самодовольное лицо Елены без желания запустить в нее фарфоровую чашку. По дороге в сад я беру на кухне яблоко. Осенний воздух вокруг тоже хрусткий, будто яблоко, хрустят и усыпавшие дорожку палые листья.
Я останавливаюсь у заросшей, нуждающейся в прополке клумбы с белыми розами и прислушиваюсь, не донесется ли от беседки стук молотка. Впрочем, для Финна, скорее всего, еще слишком рано. Я опускаю плечи. Возможно, это и к лучшему.
Быть может, отказ от Финна и станет той жертвой, которую предвидела Бренна? Это гораздо больше того, о чем просила меня Мама. Я знаю, что жизнь с ним тоже потребует жертв: придется научиться готовить, шить, перелицовывать платья. Но возможность быть с ним превратит жизнь в жалком домишке семьи Беластра в рай. К тому же можно будет не расставаться с сестрами и учиться колдовству у Саши и Рори. А когда я устану от городских сплетен, я смогу навестить мой сад и отдохнуть в нем.
Нью-Лондон слишком далеко.
Но если я должна поехать туда, чтобы обеспечить безопасность моих сестер, значит, так тому и быть.
Я опускаюсь на колени и начинаю выдергивать упрямые сорняки. Через пять минут возле меня уже вырастает изрядная куча травы. Теперь клумба выглядит значительно приличнее, а я испытываю удовлетворение от хорошо проделанной работы и перевожу взгляд на следующую клумбу. Там, возле фонтана с купидоном, на кустах винно-красных роз, вновь появились молодые бутоны. Ими тоже следует заняться. Я передвигаюсь, мурлыча про себя какой-то мотивчик и выравнивая примятый грунт.