Дар миротворца
Шрифт:
Огромный жуткий лев с гривой из шипящих змей и длинным скорпионьим хвостом! Разрушитель храмов, губитель верных, олицетворение слияния сил греха, смерти и преисподней, бестия, место которой в мифах и страшных сказаниях, возвышалась над оробевшими воинами. Мифическая тварь, до ужаса, до безумия реальная, так что кожу щекочут жёсткие ворсинки страха, а от исходящей от вздыбленной шерсти ауры шевелятся волосы на голове.
Тварь прыгнула. Воины рассыпались в разные стороны, каждый преследуемый мыслью, что посланник страшной судьбы несётся именно за ним. Но целью бестии была королева. Преодолев в три прыжка внутренний двор, чудовище, невзирая на
– Защитите королеву! – закричал Тибиус в ужасе.
Разбросав в долю секунды всех вокруг, разрывая доспехи и оставляя страшные рваные раны в телах, монстр обрушился на лежащую королеву.
Яростный раненый рев зверя на секунду заглушил все остальные звуки битвы. Тёмно-бурый лев встал на задние лапы. Из горла его торчали два прямых меча – королевы и телохранителя. Тотчас Филгор подрубил секирой заднюю лапу зверя, и в упавшего монстра вонзились тяжёлые копья подоспевших латников. Раненая бестия долго не хотела умирать, не поквитавшись с королевой. Трижды монстр бросался на владычицу, но трижды натыкался на острия копий. Ломая их чудовищными ударами, режа слух яростным шипением, монстр постепенно выбился из сил, свалился и затих под ударами топоров и пик.
Только тогда, когда зверь содрогнулся в предсмертной агонии, королева увидела, что у входа в Башню идёт чудовищный бой. Бой, грозящий её войску страшным поражением.
– Что это? – сухим голосом промолвила владычица.
Отступающие от Башни южане бились с исполинскими тварями. Одна из них – желтовато-рыжая химера с лапами льва, телом змеи и орлиным клювом – пробивалась к королеве, ломая и перекусывая копья. Шестилапый змей наступал, плюясь зеленоватым пламенем. Ещё одна тварь, подобная архихаймару с Площади Обелиска Скорби, разбрасывала всех вокруг ударами длинных лап, увенчанных сабельными когтями. А из выбитых ворот Башни появлялись новые чудища.
– Метаморфия. Высшая стадия, – ответила Мойрана. Глаза её заледенели. – Архимаги воплощают свою душу в чудовищ и бросают в бой. Вот этот, – Зрящая указала на труп жуткого льва, – архимаг Дарет.
– Он мёртв? – с ужасом взглянула на него королева, словно труп монстра мог вот-вот ожить.
– Да. Лежит мёртвый где-то в Башне. Создавая своего метаморфа, маг отдаёт ему всю свою душу без остатка и живёт столько же, сколько и он. Это действительно последнее оружие Тёмного Круга. Метаморфия – это состояние, из которого нет возврата.
С Башни спикировала, оглашая поле брани пронзительным визгом, ширококрылая гарпия.
– Женщина, – прошептала королева. – Архимагесса Геллена?
Гарпия унеслась за внешнюю стену. Оттуда послышались крики и грохот от падающих в ров брусьев.
– Она разрушила наш мост! – закричал Тибиус.
Да, архимаги применили последнее средство. У них нет возврата, и они, одержимые жаждой уничтожения, будут биться так, чтобы не ушёл ни один из ненавистных южан. Прав был Главк: это не война. Это взаимное истребление.
Войско начинало охватывать смятение. Многие воины, не выдерживая ужаса, норовили укрыться в помещениях внутреннего двора. Копейщики метали копья в химеру и шестилапого змея: те уже были изранены, но с неудержимым упорством продолжали своё смертоносное движение, оставляя вокруг себя окровавленных, раненых и умирающих людей. Мечники Третьей когорты, в смелости им не откажешь, бросались под взмахи когтей высокой бестии-архихаймара, пытаясь подрубить ей ноги.
А из Башни выходили новые чудовища: мускулистый великан с волчьей головой, четырёхрукая тварь со змеевидным телом, исполин, ящер, медведь. Одни выглядели сильнее, другие слабее. Одни бросались стремительными прыжками, иные передвигались медленно, неуклюже. Одно существо, несуразное, слепое, ползущее на недоразвитых отростках вместо лап, выглядело и вовсе жалким и беспомощным – «какова душа у мага, таким получается и его метаморф» – подумала королева.
Но то, что объединяло всех монстров – это неугасимая, пылающая ярость: сокрушить, разорвать, раздавить проклятых сильвирцев – чтобы ничего не осталось от них в этом дворе!
Главк склонился перед владычицей. По щеке его стекала кровь из разбитой головы.
– Моя королева, долго нам не продержаться…
– Что надо сделать? Говори!
– Видите вон ту тварь у самого входа?
Проход в Башню перекрывал небольшой дракон, выцветшей чёрной окраски. Он казался старым и дряхлым. Чешуя его потрескалась. Хвост лениво обвивал задние лапы, на которых сидел монстр. Узкая сморщенная драконья голова устало смотрела в землю. Чудище, казалось, тяжело дышит, выдыхая и образуя вокруг себя зеленоватый дымок.
– Он сидит там не просто так, – отрывисто заговорил Главк. – Это их наставник и целитель. Он поддерживает жизнь в них всех. Потому они и не умирают от тяжёлых ран…
– Я поняла тебя, Главк. Нужно убить дракона. Приказать общую атаку?
– Нет, это будет бойня, из которой никто не выйдет живым. Стрелы отскакивают от этой твари. Мои рыцари могли бы пробиться к нему и зарубить мечами, но… этот зеленоватый дым вокруг него – это Яд Злобы. Каждый, кто вдохнёт его – мгновенно умрёт. Это их злоба. Вся злоба, которая копилась и густела на протяжении всей их жизни и жизни их предков. Ни мне, ни кому-либо ещё из моих людей не выжить. Я готов пойти на смерть, но не смею этого сделать без вашего позволения.
– Ясно, – королева сжала кулаки. В эту минуту желтовато-рыжая химера набросилась на копейщиков Третьей когорты, тесня их к другой свалке, в которой сцепились в страшной схватке латники с шестилапым змеем и архихаймаром. – У тебя есть одна минута, Главк. Или ты убедишь Фосфероса помочь тебе… или… ты знаешь, что делать. Я даю тебе позволение.
Главк мужественно склонил голову.
– Слушаюсь, моя королева.
***
Захлопнув круглую дверцу люка, Калиган дёрнул Автолика за рукав.
– Мы им ничем не поможем. Даст Всевышний – выберутся без нас. Идём!
– Ты знаешь, где искать Флою?
Калиган не ответил. Беззвучно шагая, замирая и прислушиваясь, он двигался так, будто шёл через лабиринт, полный ловушек, через который почти нет шансов пройти, но и повернуть назад тоже нельзя. Старший следопыт, тактик, стратег, просчитывающий всё до мелочей, составляющий перед вылазкой как минимум три запасных плана, шёл вслепую – на одной интуиции. Одетый в тряпьё подземного узника, с одним мечом в руке, готовый ломиться грудью на арбалеты и магию, только бы успеть, только бы спасти пленницу.