Дар на веревочке
Шрифт:
'Мне это не интересно!'
'Жаль…'
'Выкину! Даже Ноэлю тебя отдавать не буду, а просто выкину! В придорожную канаву! Нет, в провал тебя вышвырну! Вырву из груди и закину подальше, чтобы никто и никогда тебя не нашёл!'
'И собственной кровью окропишь мёртвую землю!' - патетично, но довольно равнодушно к своей судьбе, ответил Энан.
'Окроплю!
– мысленно прорычал Орвид и осёкся, ловя буквально за хвост убегающую мысль.
– Окроплю… Окроп… Отшельник сказал, там горячие ключи бьют ввысь…'
'Эй, ты чего?
– забеспокоился дух, решивший, что
– О чём толкуешь-то?'
'Хэ, - довольно усмехнулся Орвид.
– Мы на верном пути, Энан! Я понял, что за укропы до неба нам надо найти!'
'Слава Пресветлым!
– ехидно отозвался дух, скрывая за раздражением радость от сознания того, что разумом его Змий не двинулся.
– И не пугай меня так больше!!!'
'Так ты, вроде, не из пугливых? А?!'
'С тобой всю выдержку и храбрость растеряешь', - недовольно буркнул дух и отключился от общения.
'Мы найдём тебя, Вия…'
Женщина, сдирая кожу на руках, неистово расковыривала черенком ложки трещины в каменной кладке, образовавшиеся под слабым, но несокрушимым действием корней камнеломки. Она знала, что растениям ещё не скоро удастся так повредить камни, что бы её сил хватило разрушить свою тюрьму. Но начало было положено. Ей лишь надо ждать, и делать всё, на что она способна в этом каменном мешке, гасившем её магию. Она справится! Она знала, что обязательно справится!
Орвиду всё же удалось вздремнуть пару часов на рассвете, давая роздых телу. Это даже был не сон, а, скорее, провал в прошлое. Счастливое прошлое. Ибо через душную, вязкую дремоту он чувствовал на своём плече тяжесть русой головки с обстриженными по плечи волосами, слышал тихое дыхание, чувствовал пряный травяной запах… А потом его губ словно коснулся кто-то, легко и нежно. И далёкий, завораживающий голос позвал: 'Ладо… Ладо-о-о…'
Боярин Пшота поздно ночью в великолепном расположении духа возвращался домой после нескольких приятных дней, проведённых со своей юной любовницей. Груня Лопушкова восхищала его своей чистой душой и понятливостью. Эта девушка постоянно твердила ему о том, какой он умный, предприимчивый, уверенный в себе мужчина. Как быстро он решает все вопросы, придумывая изящные решения. Какой он дальновидный.
Таких похвал от законной жены Милолики Пшота никогда не слышал, и это его ужасно раздражало. Если бы Лика не часто, хотя бы иногда говорила ему об этом, он никогда и не посмотрел бы в сторону других женщин. Потому что равных его жене в столице не было: ни по красоте, ни по уму, ни по постели. Молодой боярин в этом довольно быстро убедился, проведя сравнительный анализ. Он даже не особо скрывал это от законной супруги, ожидая от неё скандалов и слёз. Но Лика молчала, кусая губы, даже не делая попыток выдворить неверного мужа из их общей спальни. Пшота ещё больше раздражался её жертвенностью, заводил новых любовниц, и снова понимал, что лучше его жены никого нет.
Только встреча с Груней вернула ему душевное равновесие, хотя по сравнению с Милоликой она выглядела как скромная полевая ромашка рядом с душистой сортовой розой… Но Лика не
Сегодня будущая боярыня Рыльская сообщила Пшоте, что найден новый исполнитель их грязных планов, и ждать свободы осталось буквально несколько дней. А потом они тайно обвенчаются, и их ребёнок родится в законном браке.
Пшота не стал заглядывать в спальню, решив прикорнуть на диване в своём кабинете, но что-то его обеспокоило, когда он старался тихо пройти по коридору, чтобы не разбудить чуткую Лику. Он, всё так же стараясь не издавать лишнего шума, вернулся к дверям спальни и удивлённо уставился на ключ, торчащий из замочной скважины. Его жена никогда не оставляла ключ снаружи. Уже не заботясь о тишине, мужчина резко распахнул створки дверей и в сумраке комнаты узрел пустую застеленную кровать.
– ГДЕ-Е-Е?!!
– взревел он разъярённым маралом, заставляя слуг в страхе шарахаться с постелей, и нестись неглиже на зов хозяина.
Когда челядь почти в полном составе собралась в коридоре, из задних рядов к Пшоте протиснулся дворецкий, успевший надеть на себя штаны и сюртук, и протянул на подносе несколько конвертов.
– От хозяйки, - с поклоном передал он письма боярину, и отступил назад.
Увидев на конвертах штемпель нотариуса Кречета, Пшота резко изменился в лице. На смену ярости пришло удивление, смешанное со страхом. Боярин выхватил у кого-то из слуг подсвечник, жестом отправил всех досыпать и быстро ушёл в свой кабинет, заперев дверь на ключ.
Он догадывался, что могли обозначать эти письма от старого поверенного, прилагавшиеся к отсутствующей в доме Милолике. Но вскрыть и прочитать их у него не хватало духу.
Соглашаясь на физическое устранение жены, боярин старался гнать от себя мысли о том, что Лика узнает или догадается обо всём. И какие могут быть после этого последствия. Да, проще было не думать об этом, не считаться с её умом и смекалкой, надеяться на авось и счастливый случай.
Дрожащими руками Пшота вскрыл первый конверт и прочитал прошение жены на имя князя о разводе. К его глубокому удивлению большую часть состояния Милолика оставляла ему, прося для себя всего несколько предприятий, правда, самых прибыльных, но это была её заслуга, в чём боярину пришлось признаться. Отложив документ, мужчина надолго задумался, пытаясь понять логику женщины, отдающей ему практически всё состояние, невзирая я завещание его отца.
Второй документ поверг его просто в шок. Завещание Милолики просто кричало, что она ЗНАЕТ, кто покушается на её жизнь, и она даёт ему шанс выйти сухим из воды, взамен на свою жизнь.
Рука Пшоты с завещанием безвольно повисла за креслом, он обречённо закрыл глаза, пытаясь понять, что его так гложет? Ведь вроде всё удачно сложилось. Никого убирать не надо, руки в крови пачкать не надо, доказывать свою невиновность не надо… Даже жениться на Груне можно не тайно. Траура-то соблюдать опять же не придётся…