Самоубийство – смертный грех, но его скрытая прелесть невероятно притягательна и опасна. Я родился с суицидальными наклонностями и постоянно боролся с желанием уйти из жизни. Я знаю точно, что это замысел Сатаны, это именно он охотится за душами. И особенно податливы ему подростки. Юный возраст обуславливает выплески эмоций, если любовь – то навеки, если измена – то в петлю. Это страшнейший из грехов, помните об этом! Нужно жить, несмотря ни на что! Нужно бороться с трудностями, но жить обычной человеческой жизнью. Все самоубийцы превращаются в нечисть, пусть и не становятся вампирами. Но сущностей много.
И я был таким. Если бы не проклятие нашего рода, то я просто бы умер в той петле и оказался навеки в аду, куда попадают все самоубийцы. Но меня ждала другая участь. Я стал вампиром и существовал в таком облике больше ста лет. Если бы не любовь Лады, то, по всей видимости, я по сей день оставался бы живым исчадием ада.
Несомненно, после обратного превращения я уже не тот юный Григорий, который жил больше ста лет назад, но я стараюсь существовать в гармонии с миром.
И главное – я снова могу писать стихи. А это единственное мое предназначение в жизни. И еще любовь к моей жене Ладе. Только эти два вектора направляют меня».
Из сборника «Капли крови»
Стою пред вами, раскрыты руки,Опущены глаза.Поставьте стрелы в тугие луки.Я чувствую – гроза!Все вместе – в сердце! Ну что же, цельтесь!Ваш приговор жесток.Прищурив взгляды, привычно смейтесь.Но спустит стрелы – рок.Удар! Как в розу, мне прямо в сердце!И кровью лепесткиСкользят по ткани рубахи серой…И крик: «Куда же ты?!»Исчезло тело… И шепот нервный:«Мы взяли цель не ту?!И поразили ударом вернымНе сердце! Пустоту?»Хочу – явлюсь вам, хочу – исчезну.Смотрите, не дыша.Готовьте стрелы и цельтесь в бездну.Пред вами вновь – Душа…******Как роза яркая, так кровь красна.И разум мой пылает вновь
пожаром.Но видел я за сотню лет немало.И лучше – роза! Вот за кровь цена.Росинок капли отливают алым…******Наш поцелуй – как долгий жаркий день.Я погружаюсь в бесконечность ласки.И пью любовь без меры, без опаски…И уползает давящая тень…Я уношусь… Куда? Не знаю сам.Здесь все не так! Здесь все не по-земному.И устремляясь к дальним небесам,Я вижу: мир устроен по-другому.Пусты здесь чаши замерших весов.Добро и зло их больше не качают.И я легко о прошлом забываюИ понимаю истину без слов.Одна любовь внутри меня, вокруг.И больше ничего не существует…Лишь длится, длится близость жарких губ.И время свой отсчет ведет впустую…******Моя любовь – как зыбкая дорожка,Что свет луны проводит по воде.И в жидком серебре я осторожноИду, луною ослеплен, – к тебе.Но погружаюсь, вдруг поняв одно —Под серебром любви чернеет дно…******Я смог не чувствовать, ведь кровь твоясильней всего на этом белом свете!Жгла жажда разум. В исступленьи яубил все чувства. Тьме благодаряЯ вынес пытку, за любовь в ответе.Вновь человек! Но больно… без тебя…******Я позабыл давно о солнце,О ясном ярком дне.Души разбитое оконцеПокоилось на днеОгромной ямы, где чернелиСгоревшие мечты,Надежды саваном истлели…Но вот явилась ты!И на пути ночном и долгомВдруг вспыхнул огонекИ сквозь разбитые осколкиВзлетает мотылек.Моя душа жива! СияетМне солнце вновь. ЛегкиДвиженья мотылька… Порхает,Взлетев с твоей руки…******Твой поцелуй, как ласка лепестка,прильнувшего на миг случайно к коже.И сердце сжала смутная тоска,так на любовь обманчиво похожа.Печаль вдруг затуманила глаза.Прикосновенье губ твоих так живонапомнило, что сотню лет назадвсе это с нами – без сомненья – было!Все это было… Взмах ресниц твоих,и ясность глаз, застенчивых и нежных,и мир, что создан лишь для нас двоих,и шорох слов, из века в век все тех же,и тишина темнеющего дня,скольженье губ и взглядов… Как опасноспать сотню лет, забыв любовь, тебя…И вдруг проснуться от случайной ласки…******Как любимая моя далеко!Словно солнце, высоко-высоко.Только солнце каждый день вижу я.А любимую увидеть нельзя!Между нами расстояние – век,Ее образ лишь во тьме сжатых век…Но под солнцем мы с ней ходим одним,И на звезды мы все те же глядим…******Должен я уйти, потом – вернуться,чтоб открыть опять все ту же дверь.Перейти порог и улыбнуться,и забыть о тщетности потерь.И забыть о боли расставанья.Все исправить, вновь шагнув к тебе.Уничтожить вечность расстоянья,распознав погрешности в судьбе.И узнать закон: любовь все может!Пусть она – неслышная мольба.Превращений путь уже несложен.Я люблю, а значит, я – судьба!******Моя награда – твой лучистый взгляд.Из вечности он смотрит затаенно.И в небе нежном звездочки горят,и две зари целуются влюбленно…******Проходит все! Жизнь быстротечна.Все – суета сует.И лишь любовь сияет вечно,Как негасимый свет.И лишь любовь врачует душуИ исцеляет нас.Мы наши клятвы не нарушим,Любя как в первый раз.Мы не дадим змее изменыКровь ядом отравить.Мы – самый чистый свет вселенной.Мы созданы – любить!******Ты отпусти! Я не могуВсе это выносить!Любовь – мучение! БегуЯ прочь. Устал проситьПощады… В замкнутом кругуМне тесно. Отпусти!******Россыпь звезд над головой… Уплывуот берега.В омуте ищу покой, в вечности затерянный.На спине все дальше в ночь черную,безмолвную…Невозможно мне помочь. Запрокинувголову,Я смотрю на Млечный Путь, надо мнойраскинутый…Только омут тянет вглубь, в мир укрытыйтиною.Обещает мне покой темнотой манящеюЯ нырнул бы с головой… прочьот настоящего.Руки плавно развожу, торможу движение…Вверх иль вниз? Но лишь скольжув звездном отражении,По инерции плыву искоркой безвестною…В бесконечности живу – между дноми бездною.******Ты не стучи. Я не отвечу.Меня давно в том доме нет.Тебе не выйду я навстречу.Смотри – зарос травой мой след.Смотри – закат горит так ярко!Но ночь его погасит тьмой.Лучи зари потухнут мягко…Так тает взгляд прощальный мой.Смотри – туманная дорогаБежит от дома моего.Зачем стоишь ты у порога?Уйди, не думая, легко.Иди вперед, не пряча взгляда.Перед тобой открыт весь свет.Но не ищи меня, не надо…Меня давно на свете нет.******Смотрю я вдаль. Не лгут мои глаза.Они примет твоей судьбы не видят.Но обмануть мою любовь нельзя!Она судьбу читает, как по книге.Моя любовь все знает наперед.И все пять чувств одной собой заменитИ, если нужно, время повернет,Когда беду нависшую заметит.Она предвидит в будущем все зло.И словно щит встает перед тобою.Любимая, тебе всегда везло,Ведь ты защищена моей любовью.******Запреты! Хуже для любвиНет ничего на этом свете!Мне запрещают… Кто в ответеЗа те безумные бои,Что возникают меж людьми,Чьи души заперты… В запретеЛишь ярость и призыв: Люби!******Все просто в мире. И слова просты.Понятный смысл вещей обозначают.А выдумки твои, как ложь, пусты,Они меня пугают и печалят.Зачем фантазий всплески? Есть земля,Есть солнце, небо, утро, радость – вечно.Есть в этом вечном мире ты и я.И между нами кружат бесконечноВосходы, дни, закаты, вечера,Уходят длинной смутной вереницей.Сменяется «сегодня» на «вчера».И будет «завтра»… Время длится, длится…Мой взгляд становится все мягче… ТыВсе смотришь вдаль, его не замечая.Слова полны заумной красоты,Глаза твои туманятся, мечтая…Все ясно в мире. Только мы с тобойНе можем ни на что найти ответов.Моя любовь проста, проста – как боль.А ты все ищешь вычурных сюжетов…******Вот оно, Время – в ладонях.Кругло блестит циферблат.Стрелки секунды выводятВыстуком тихим: тик-так.Меряют, меряют время.Жизнь, уменьшаясь, течет.Утяжеляется бремяВозраста: час минул… год…Стрелки сдвигаются мерно,Ткут из минуток – века,Тянут нить времени верно,Словно спираль из мотка.Вечная, без остановокДвижется, движется нить.Снова, и снова,
и сноваМеряет: сколько мне жить.******Мне нельзя тебя любить… Мне – нельзя!Если б можно все забыть! Но дразняДушу зовом злой тоски, пламя жжет.Не унять его, прости! Как ожогПламя глаз твоих… И я вспыхну вновь…Жар внутри! Но не сгорает любовь…******Вновь посадил я зернышко любви.Оберегал пробившийся росток,Чтоб незаметным вырос меж людьми,Чтоб поломать его никто не смог.Любовь росла, укрытая от глаз,Вдали от злых бесчувственных сердец.А я все ждал, храня… И пробил час.Она бутоном стала наконец!Твой взгляд как солнце озарил бутон.Я не успел укрыть его, спасти.От ласки взгляда вдруг раскрылся он.И начала моя любовь цвести.Она цвела лишь только для тебя!А ты ее сломала, не любя…******Белеет лилия на матовой воде,Расписанной узорчатым ледком.Твое лицо белеет в темноте…И в горле от волненья словно ком.Ты так прекрасна! Но в неверной мглеТы кажешься мне тонущим цветком…******Ты ворвалась шумно в двери,Улыбнулась, как весна.За окном вдруг враз запелиЗвонко птицы. И стенаДома словно растворилась…Задрожала дымкой дальИ лучами осветилась…Над тобою будто шальЗолотая, в искрах светаОпустилась, расплелась.И капель прозрачно где-тоЗазвучала. И клубясь,Облака в зрачках поплыли.Я тону в них, я тону…Столько счастья! Мы открылиДвери в солнце и весну.Улыбаешься лучисто…А на прядях у тебяБисер влаги: тает быстроСнег пушистый декабря.******Светлое зеркало жизниНочь замутила скользя,И перепутала мыслиБыстро ушедшего дня,И перепутала чувстваНагромоздив миражи,Переплетая искусноИстину правды и лжи…******Черная птица Печали…Белая птица Забвенья…Что вы вдали прокричали?Что вы сказать мне хотели?Черная птица вернулась,Жестким крылом задевая,Черною болью хлестнула,Память мою забирая.Долго парила в молчаньиТень над моей головою,Долго кружилась печалью,Душу темнила тоскою.Белая птица ЗабвеньяВслед появилась за черной,Легким фантома скольженьем,Белым крылом озареннымНежно сознанья коснулась,Мягко душой завладела,В прошлого тень завернулась,Вместе с тоской улетела.Где-то вдали прокричалиЧерная, белая птицы.Быстро затих зов Печали.Песня Забвения длится…******Росинка падает с цветкаПрозрачною слезой.Прекрасен мир… Но без тебяНаполнен он тоской.Все плачет, кажется, скорбя:Росинки, капельки дождя…Мир без тебя – пустой.******Как быстро перчатку сняла ты.Слетела снежинка в ладонь.Застыла пушинкой крылатойИ стаяла светлой водой.Так просто и жизнь наша тает,Снежинкой в тепле… Только тронь.И в звездную вечность стекает.И падает… В чью же ладонь?******Остановись, мой сон! А вдруг ты вещий?Дай рассмотреть, проникнуться, понятьИ ощутить своими эти вещи,И этот стол, и старую тетрадь.Края обожжены, желты страницыИ надпись вязью выцветших чернил:«Любимой Ладе»… Сон мой длится, длитсяНо память словно кто-то зачернил.Так трудно вспомнить… Будто в прошломвекеЯ сжег тетрадь, развеял боль золой.Стихи… их больше нет на этом свете.Я превратил их в пепел золотой.«Любовь – —» – зачеркнутая строчка,«…и через сотни лет!» Мои мечты…Сон, не кончайся! Так мне будет прощеВсе вспомнить… Вижу старые листыТетради неоконченной, сгоревшей…Ищу, ищу последнюю строкуЯ на странице странно уцелевшей…Сажусь за старый стол, к тому окну…Перепишу зачеркнутое слово.«Любовь жива и через сотни лет!»Пусть, завершаясь, повторятся сноваМои стихи… которых больше нет.******Меж двумя мирамивставший на излом,Я всегда на гранимеж добром и злом.Я всегда на пике,там где тьма и свет,Я всегда в том миге,где ответа нет,Я всегда в том месте,где мой путь как нож,Где проходят вместеистина и ложь,Где границы чёткии весь мир разъят.Между белым, чернымя всегда – распят.
Из записок Грега. Встреча с Рубианом Гарцем
«…Сделав пару пересадок, я сошел на нужной мне остановке и быстро двинулся в сторону дома. Рука продолжала ныть, я глянул на белую марлевую повязку и заметил пятна крови. Но так как я был довольно близко от дома, то решил сейчас ничего не предпринимать. Мне нужно было свернуть в узкий проход, похожий на извилистую щель. Он шел между старыми особняками и высоким забором, огораживающим пустырь, на котором собирались что-то строить и уже завезли доски. Или можно было сократить дорогу и пройти по этому пустырю, но там почти всегда тусовались весьма неприятные личности, с которыми я старался не связываться. Поэтому выбрал путь вдоль забора. Туман все сгущался, фонарь хоть и горел, но в самом конце прохода и давал такой тусклый свет, что ясности не прибавлял, а, наоборот, сильно искажал окружающее темное пространство. Вокруг не было ни души. Я уже прошел почти половину пути, как вдруг… Не могу внятно объяснить тебе это странное ощущение. Вампиры обладают вполне определенной энергией. Как, впрочем, и все другие существа. И я четко почувствовал где-то рядом именно эту энергию. Когда ты обладаешь ею почти сто лет, то трудно не узнать ее. Хотя, и я уже уверен в этом, после превращения во мне остались какие-то сверхсвойства.
Только я, словно всем существом, втянул в себя эту возникшую неизвестно откуда энергию, передо мной возник высокий силуэт мужчины. Он сделал широкий шаг ко мне и поднял руку, быстро сказав: «Не бойтесь!» Это был вампир! Я не сомневался ни одной секунды. Я это просто знал!
«С таким чутьем мне прямой путь стать охотником», – пронеслась в голове мысль.
Я постарался сохранять спокойствие и внимательно смотрел на незнакомца. Он максимально приблизился и остановился.
– Гарц! – невольно вскрикнул я и тут же невероятным усилием воли взял себя в руки и замолчал.
Это был он! Я узнал его длинные рыжеватые волосы, высокий лоб, зеленоватые глаза, крупные бледные губы. И тут же вспомнил, что видел его в 1927 году, когда Лила ввела нас в транс и мы оказались в другом измерении… Он тогда был Альберт Хольц, еще не прошел обратное превращение, а соответственно, не написал ни свой автобиографический роман, ни вампирские стихи. То есть он еще не был Рубианом Гарцем.
Но как он нашел меня? Зачем? Эти вопросы вихрем пронеслись в голове. То, что он говорил на русском, хотя я знаю, что он саксонец, не удивило. Ведь все вампиры, живущие по несколько сотен лет, обычно владеют огромным количеством языков. Я смотрел в его глаза, при тусклом свете далекого фонаря его лицо было плохо различимо, но вот глаза сияли, словно подсвеченные изнутри зеленоватыми отблесками. Я вдруг вспомнил его несчастную девушку Эльзу, которая после превращения осталась в одиночестве и вечной тоске. Ни она, ни Гарц не подозревали, что он перенесется в тот век, в котором стал вампиром. Я даже сделал шаг к нему, но позади Гарца возник белый силуэт девочки. Она зависла позади его плеча.
«Лила!» – узнал я.
Она приложила палец к губам, ее личико приняло суровое выражение. И в моем мозгу пронеслись слова: «Молчи! Не вздумай сказать то, что ты знаешь! Иначе разрушишь будущее!»
Гарц, будто бы что-то почувствовал, так как медленно повернул голову. Но Лила мгновенно исчезла. Я взял себя в руки и постарался придать лицу невозмутимое выражение.
– Вы как-то назвали меня? – спросил он в этот момент. – Будто бы я слышал слово «Гарц». А ведь это вовсе не имя, а гора в Саксонии!
– Я обознался! – ответил я и отодвинулся, ощутив легкую угрозу, исходившую от него.
И заметил, что его ноздри дрогнули, а верхняя губа начала приподниматься.
«Сейчас укусит, я снова стану вампиром, смогу вернуться к Ладе и весь этот кошмар закончится», – мелькнули недостойные мысли.
Но я тут же отогнал их, подумав, что Гарц запросто может их читать. Но пока он не производил впечатления, что умеет это. Я увидел, что его взгляд будто остекленел и был направлен на мою забинтованную руку.
«Черт побери! – дошло до меня. – Так вот чего он так напрягся. У меня же кровь выступила! А вампиры, словно акулы, чувствуют свежую кровь за много километров. Но не для этого же он примчался сюда из Саксонии! Можно подумать, мало другой свежей крови в мире. К тому же, насколько я помню из его романа, он давно питается исключительно кровью животных».
Гарц уже взял себя в руки. Я видел, что его лицо успокоилось. Но на всякий случай спрятал пораненную руку под пальто, хотя понимал, что это ничего не даст и кровь все равно будет его притягивать.
– Чем обязан? – вежливо поинтересовался я и отступил назад, но уперся спиной в стену дома.
– Я рад, что вы меня не боитесь, – констатировал Гарц и остановился напротив меня, скрестив руки на груди.
– Ведь вас зовут Грег? – вдруг спросил он.
И я невольно вздрогнул. Но тут же вспомнил серьезное личико Лилы и спокойно сказал, что «вообще-то Григорий, а попросту Гриша».
– Простите, но я сам не могу понять, что происходит, – торопливо заговорил он. – Мне снятся иногда удивительные сны. И вас… я увидел именно таким образом. Я не мог ошибиться, ведь почти сразу нашел… это вы! Но зовут вас Грег… хотя да, Гриша! Сам не понимаю, откуда всплывает в мозгу это западное имя! Я ведь многое могу… Но тут какая-то пелена, словно кто-то не хочет, чтобы я знал…