Дар золотому дракону
Шрифт:
28 июня, день седьмой.
Что? ахнули все.
Да, представьте себе, посерьёзнел Элрохин. На дальней оконечности острова, возле мыса Большого зуба, сохранилась жизнь. Птицы, кролики и всякая другая лесная живность, насекомые, рыба в реке. И, что самое замечательное стадо овец, около пятидесяти голов. Такое чувство, что действие амулета туда не добралось.
Ну-ка, ну-ка, старейшина вскочил, кинулся вглубь пещеры, вернулся с каким-то свитком, расстелил его на столе, откуда остальные резво поубирали посуду. Где, говоришь, вы нашли жизнь?
Я с любопытством
Что это? шёпотом спросила я у стоящего рядом на стуле Эйлинода, который тоже смотрел на рисунок, как и все остальные, даже Лани, ей тоже было любопытно, на что это все с таким интересом глядят.
Это карта нашего острова, ответил мне мальчик. Рисунок, если глядеть на него сверху. Смотри, синее это океан. Зелёное леса, они потемнее, а светлее луга, поля или огороды. Коричневое горы, жёлтое земля. Вот эта синяя лента река.
И, следя за его пальцем, я это увидела! И реку, и леса, и горы с пещерами. А Эйлинод продолжал:
Вот наша гора, она самая большая из жилых, вот огород, который видно из окна. А это Скала Совета, здесь мы Лани миру представляли. Вот здесь птичник, вот на этом лугу пасутся те две овечки, которые принёс Керанир вместе с тобой. Вот гавань с кораблями. А вон там, видишь, выступ, уходящий в океан? Это и есть тот самый мыс Большого зуба, где нашли жизнь.
Я уставилась на нарисованный мыс, по которому как раз водил пальцем Элрохин.
Вот на этом поле мы нашли стадо овец. Целое, нет ли не в курсе, может, от него лишь часть осталась, но и то хорошо. На самом поле насекомые, полёвки, черви, пару свежих кротовых нор видели. А вот здесь река петлю делает, видишь, вот там точно всё на месте и рыба, и водомерки всякие, лягушки, стрекозы над рекой летают, Мэгринир даже рака нашёл, нырял, проверял, что там и как. Ну а всё, что за этим полем и рекой до берега словно бы и не было артефакта. Мы всё исследовали вся фауна на месте. Вся! Вплоть до крабов на берегу и чаек над океаном.
Пока он это говорил, Фолинор измерил линейкой расстояние между горой с Камнем Судьбы и того самого поля, на который указывал Элрохин.
Здесь около пятидесяти миль, плюс-минус. Видимо, амулет имел именно такой радиус действия, а поскольку Скала Совета находится ближе к северо-востоку острова, то часть его осталась не покрытой.
Я старательно записала в своей тетрадке: «ФАУНА» и «РАДЕУС». Эйлинод молча взял у меня карандаш и исправил Е на И в последнем слове.
Жаль, что радиус был таким большим, вздохнул Бекилор.
Жаль, что он вообще был, покачал головой Фолинор. Лучше бы Лоргону совсем не браться за свой проект. Но он это сделал, и нужно радоваться хотя бы тому, что сохранилось.
Ах, да! Ещё мы нашли в лесу рой диких пчёл. Нужно будет переселить их в улей, ближе к садам, чтобы в следующем году не остаться без урожая.
Я посоветовал Аэглефу купить несколько ульев, улыбнулся Фолинор
А овец оставим там или перенесём поближе? спросил Керанир.
Наверное, всё же, поближе. У них и прежде не было естественных врагов, и сейчас тем более нет, но Овцы существа глупые, могут в реку свалиться или ногу в кротовой норе сломать. Лучше пусть будут здесь, под присмотром, на мыс Большого зуба не налетаешься.
Слушая разговор, я продолжала с интересом разглядывать карту. Было похоже на то, словно я опять лечу в лапе дракона, и под нами пролетают леса, луга и горы. Только на этот раз дракон поднялся высоко-высоко, так, что я могу видеть весь остров целиком.
Он был разный. Где-то много зелени, где-то меньше. В одних местах леса подступали к самому берегу, в других там были безжизненные скалы. Берег то выдавался в океан острым мысом, то, наоборот, отступал, образуя большие и малые заводи. С одной стороны берег плавно изгибался, с другой был весь словно погрызен. А в целом был похож на неровную, кривобокую каплю, текущую по стеклу. Или по груди старейшины Фолинора. Я сглотнула и заставила себя отвести глаза от этой самой, уже совсем сухой груди, и уткнуться в карту, надеясь, что за обсуждением, где лучше разместить овец, никто не заметит, что я снова на него пялилась.
Чтобы как-то отвлечься, я встала и, вынув Лани из высокого стульчика, которые для неё и остальных малышей откуда-то принёс Бекилор, понесла её умываться. Малышка съела вполне достаточно, а остальные пусть сами решают, продолжать им прерванный ужин или нет. А мне еще бельё снять, корову с козой напоить, ребёнка спать уложить. И вообще лучше бы мне держаться подальше от старейшины, пока он снова рубашку не наденет. Без неё он, конечно, выглядит на загляденье, только не хотелось бы выставить себя дурочкой, которая на голую мужскую грудь глаза лупит. Впрочем, спина у него тоже красивая, особенно когда над столом нагнулся и тянется, что-то показывая на карте.
Лани шлёпнула по воде ладошкой, окатив меня брызгами и заставив повернуться к ней и перестать разглядывать старейшину. Да что со мной такое? Восторгаться мужской спиной это же ещё глупее, чем пялиться на его грудь. Я зачерпнула холодную воду из жёлоба и быстро умылась. Приходи в себя, Аэтель, а то окружающие заметят и поймут, что приютили дурочку ненормальную. Ещё хорошо, что все так увлечены обсуждением и разглядыванием карты, что на меня и не смотрят.
Вечер тянулся долго, плавно перейдя в ночь. Я перемыла и уложила младших, обиходила скотину, замочила новую стирку и дважды подогрела недоеденный ужин, а мужчины по пятому кругу обсуждали, что ещё можно сделать с тем, что обнаружили. Когда пошли совсем уж нереальные разговоры, например, что лучше отлавливать насекомых, чтобы переселить их на другой конец острова и этим привлечь туда птиц, или перенести туда птичьи гнёзда, я не выдержала.