Дар золотому дракону
Шрифт:
Не хочет батю сердить, коротко пояснила Саннива, и я больше про это не спрашивала.
Всё равно ей когда-нибудь придётся надеть подарки, привезённого в двух узелках на десять лет не хватит. Но пока, если не хочет то и не надо, никто не заставляет.
Я заметила, что у Базилды красные глаза, словно она плакала, но Аннис пояснила:
Это она об Эйкине и Илберге тоскует. Волнуется, как они там. Жена у дяди не особо им рада была. Она вообще не очень-то нас любит. Но всё ж у родни дети, не в рабстве, тогда она и этому была рада, а вот теперь
И я старалась не показывать вида, что замечаю заплаканные глаза женщины, тем более что при виде нас она всегда улыбалась и старалась потетешкать малышек. Она же не знала, что Луччи намного старше не только её, но и её пра-прабабушки.
А вечерами, когда все расходились после ужина, у нас с Фолинором начинались уроки. Сначала обычные. Мы изучали дроби и деление столбиком, я пересказывала прочитанное днём, узнавала, из чего состоят предметы и человек, и ещё много нового. А потом мы пересаживались на диван, и начинался совсем другой урок. И я только на третий вечер догадалась, о чём говорил Фолинор он, оказывается, учил меня больше его не стесняться. И прикасаться без всякой неловкости. Я поняла, что ласки это приятно вдвойне, если тебя ласкает тот, к кому тебя влечёт, а ты его ласкаешь в ответ.
Фолинор действовал постепенно, медленно, вот почему я не сразу догадалась. Прежде я не раз видела, как парочки обжимаются в укромных, как им кажется, углах, а то и на виду у всех. Не знаю, может, наедине парни были так же ласковы к девкам, как Фолинор со мной, но чаще мне приходилось видеть иное. Медвежьи объятия, когда девка аж пищит, шлепок по заду, поцелуй взасос это было вполне нормально, так парни свою симпатию проявляли. А там уж как повезёт. Девка или благосклонно такие ухаживания принимает, или отбивается. И сразу всё понятно либо парочка образуется, и что там у них наедине происходит, можно лишь догадываться, либо парень с другой удачу пытает.
Я так от нескольких нежеланных ухажёров в своё время отмахивалась. В глаз давать у меня хорошо получалось, помогли детские драки с братьями. Кстати, самым настырным и от братьев моих тоже прилетало. Так уж заведено было в семье меня и побить могли, и лакомство какое отнять, но перед чужими вставали горой. Иногда и от братьев польза бывает.
А Фолинор по-другому ухаживал. Прикасался ласково, гладил нежно, с волосами играл. За грудь или попу не хватал. Целовал сначала в лоб или висок, потом постепенно спустился на щёку, мимоходом доставалось порой и носу. Вот только до губ мы еще не дошли, хотя я уже просто мечтала об этом. Но подумала, что Фолинор мужчина опытный, сам знает, когда и что целовать.
Зато я теперь не боялась сама прикасаться к Фолинору. Я могла свободно гладить его грудь и широкие плечи, пока только через рубашку, запускать пальцы в волосы, и еще с удовольствием прижималась к нему, когда сидела у него под боком на диване, или он обнимал меня перед тем, как улететь из пещеры. И мне это нравилось, очень нравилось.
Я не знала, чем это всё закончится. То есть, я, конечно, понимала, что в итоге мы окажемся в одной постели, именно это происходит, когда мужчина и женщина желают друг друга, а мы желали. И я точно знала, что Фолинор будет очень умелым в постели, ведь его ласки уже заставляли меня гореть огнём, тяжело дышать, и внутри у меня всё сжималось. А ведь он ещё даже не касался моих стыдных мест, хотя мне порой очень хотелось, чтобы он погладил мою грудь, которая напрягалась, словно ожидая его прикосновений. Но до этого пока не доходило. Фолинор прекращал урок, желал мне спокойной ночи, целовал в лоб или макушку и быстро исчезал в своей спальне. А я оставалась одна, если не считать сопящей в колыбельке малышки, и лежала в темноте, мечтая о настоящих поцелуях и более смелых прикосновениях, мечтала коснуться Фолинора не через рубашку, или увидеть его совсем раздетого. От таких мыслей мне становилось жарко, и я вертелась на своём диванчике и долго не могла уснуть.
Иногда голос нашего жреца в голове, говорил мне, что это неправильно. Что дракон не женится на крестьянке, а занятия любовью без брака это блуд. Но я отмахивалась. Теперь я жила совсем в другом мире, здесь всё не так, как было у нас в деревне, всё другое, и отношения между людьми тоже. Здесь супруги любят друг друга, а не женятся лишь потому, что кто-то хороший работник, а у кого-то приданное запасено в достатке. И уж лучше я буду спать с Фолинором без брака, но по любви и желанию, чем в браке, но по обязанности и с тем, кто мне противен. Всю жизнь внушаемые мне правила стали казаться не такими уж и верными после всего лишь двух недель, проведённых на острове драконов.
На шестой день Керанир снова повёз нас к людям. Диэглейр куда-то улетал немного раньше и, вернувшись к нашему отлёту, дал нам с собой две корзины с зеленью и рыбой. Так что, мы появились с подарками. Но на этот раз Базилда не вышла к нам, а сёстры, занеся гостинцы в дом и даже не пригласив нас внутрь, сразу увели к реке, гулять. Я удивилась, но поддержала разговор ни о чём что готовили на завтрак, какие поросята стали прожорливые, что две коровы оказались стельными, а одна яловая, но это и хорошо, всю зиму доиться будет, а к весне и остальные растелятся, а значит, без молока не останемся.
Казалось, сёстры словно стараются заговорить меня, отвлечь. Наконец, не выдержав, я спросила:
А почему ваша мама не вышла к нам?
Базилда никогда не отпускала нас, не угостив чем-нибудь то пирогами, то малиновым киселём, то топлёным молоком. А в этот раз даже не поздоровалась.
Мама полы моет, ответила Саннива.
Она картошку чистит, одновременно с ней сказала Аннис.
Переглянувшись, сёстры снова заговорили одновременно:
Да, точно, картошку чистит, напутала я, Саннива.
Ой, да, она говорила про полы, а я запамятовала, а это уже Аннис.
И полы моет, и картошку чистит, раздался у нас за спиной злой голос Керанира, про которого все забыли. Лёжа на кровати с вот таким синяком под глазом.
Как ты?.. подхватилась Аннис, потом снова села и тяжело вздохнула. Она не хотела, чтобы вы узнали.
Батя ваш? я как-то сразу поняла, что произошло.
Да, кивнула Саннива и жалостливо скривилась. Она туфли новые надела. Просто её порвались, а других не было, вот мы и уговорили её.
На нас-то батя и внимания не обращал, на то, что мы в обновках, Аннис потеребила подол платья. Даже сказал ещё: «И правильно, пусть одевают, раз мы теперь их собственность». А мама только туфли А он как взбесился.
Сказал только: «Подарки от любовника принимаешь?» и сразу в глаз. Мама упала, а он ещё по рёбрам её, Саннива всхлипнула, ногой.
Вот же гад, возмутилась я, слыша, как за спиной себе под нос выругался Керанир. А я-то думала драконы не умеют материться. Ему же говорили не трогать! И не раз говорили. Теперь ему Диэглейр точно руки поломает.