Дар
Шрифт:
— На станции, недалеко от больницы, где мне сделали операцию.
Он подносит трубку к уху и начинает говорить тихим голосом, так что я его не слышу. Закончив, кладет телефон обратно в карман и возвращается ко мне.
— Вечером побудешь одна? У меня есть кое-какие дела.
Я растеряна и сбита с толку.
— Серьезно? Я точно знаю, что именно ты собираешься делать.
— Это работа.
— Зачем тебе понадобилось знать о парне, который убил Хейли?
Теперь настала его очередь красноречиво
— Серьезно? — он повторяет мое слово.
— Ты должен позволить властям найти его.
— Я не верю в систему правосудия.
— Эй, моя мама — чертовски хороший судья.
Он поднимает руки и садится в одно из кресел в моей комнате. Я сажусь на кровать и скрещиваю ноги.
— Твоя мама — чертовски хороший судья. И к тому же честная. Но позволь мне кое-что сказать. У копов столько работы, что дело даже не дойдет до твоей мамы. Большинство преступников так и остаются не пойманными.
Я начинаю хихикать, потом кашляю.
— Включая кое-кого из присутствующих.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — холодно отвечает он.
— Ты должен позволить полиции сделать свою работу и привлечь его к ответственности.
— Знаешь, почему я это делаю? — Я качаю головой. — Потому что я знаю, что это важно для тебя. Ты видела то, что никогда не сможешь забыть. Он забрал жизнь, которую не должен был забирать, так что я позабочусь, чтобы он никогда больше никому не причинил вреда.
— А кто ты такой, чтобы изображать Бога и решать, когда он должен умереть?
— Обычно мне на это наплевать. Но это важно для тебя. Я найду его, Лекси, обещаю тебе. Но я решу проблему так, как умею.
— Но тогда и я буду причастна, потому что знаю, что ты собираешься с ним сделать.
— Ты не имеешь к этому никакого отношения, потому что не контролируешь меня. Я никогда не покажу тебе что-то, что ты не должна видеть.
Я издаю невеселый смешок.
— Проблема в том, Джуд, что каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе, я нахожусь именно там, где ты собираешься быть, и я точно вижу, что ты делаешь. Я все вижу.
Джуд отвечает своим невеселым смешком.
— И если ты попытаешься объяснить это судье, они тебе не поверят. Они подумают, что ты спятила.
Это злит меня, потому что он верит мне, а это значит, — и я уверена, — что другие тоже поверят. Но тогда, если это правда, почему я не рассказала никому раньше и не спасла жизнь Хейли? Потому что в глубине души я знаю, что Джуд прав. Никто мне не поверит. Черт, если бы Даллас сказала мне, что у нее есть этот дар, эта сила, я бы подумала, что она сошла с ума.
Я застряла в этой ловушке. Я знаю, что Джуд найдет его. Он — человек, который продемонстрировал мне свой опыт. Он показал мне, каким может быть. Я хочу, чтобы с парнем, который убил Хейли, разобрались, но у меня есть только один выбор — позволить Джуду позаботиться о нем.
— Для меня это слишком, Джуд. — Схватившись за голову, я сгибаю пальцы и пытаюсь сердито помассировать голову.
— Тебе не о чем беспокоиться. — Я слышу, как он встает, и кровать рядом со мной прогибается. — Обещаю тебе, Алекса, я никогда не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Он нежно гладит меня по спине. Его прикосновение меня радует.
— Ты вынуждаешь меня принять то, что ты делаешь, и это не то, чему меня учили мои родители. Это слишком много для меня.
Глядя на него снизу вверх, я замечаю, что его взгляд смягчился. Он уже не такой жесткий, как раньше, в нем нет злости или доминирования.
Джуд шепчет слова, которые я уже знаю:
— Я не могу отпустить тебя. — Но на этот раз слова, кажется, имеют для него другое значение.
— Я знаю, — отвечаю я, слегка нахмурившись. Молчание между нами отягощено напряжением. — Я знаю, что должна принять свою жизнь такой, какая она есть сейчас, и двигаться вперед, надеясь, что ты сдержишь свое слово и присмотришь за моими родителями.
Так много всего навалилось на мои плечи. Я буквально чувствую, как мое тело рушится под этой тяжестью.
— Даю тебе слово.
Теперь он должен доказать это мне. Я киваю и предпочитаю промолчать.
Проходит несколько долгих минут, прежде чем он снова начинает говорить:
— У меня сегодня вечером много работы, так что меня здесь не будет. Тебе что-нибудь нужно? — я качаю головой, все еще молча. Я видела «работу», которую он должен был сделать сегодня вечером. — И у меня есть кое-какая работа за городом, которую я должен выполнить.
Развернувшись, я смотрю Джуду в глаза. Мягкость сменилась его обычной холодной твердостью.
— Ладно, — говорю я.
— Я уезжаю через два дня, и меня не будет больше трех дней. Все в курсе твоего особого положения.
Я хмуро смотрю на него, внезапно почувствовав себя его любимой собачкой. Полагаю, что так и есть.
— А что именно ты им сказал? — мой голос звучит резко и раздраженно.
Он пытается сдержать ухмылку, но я замечаю, как уголки его рта поднимаются вверх, прежде чем он замечает это.
— Что бы тебе ни понадобилось, тебе это принесут. Фрэнк останется здесь на эти ночи, так что если ты захочешь поговорить с кем-то, он здесь.
— А остальные твои люди?
— Если с тобой что-нибудь случится, я убью всех и каждого.
Я глубоко вздыхаю и смотрю вперед. Снова выдыхаю и понимаю, что он имеет в виду именно то, что сказал.
— Я не буду спрашивать, что ты будешь делать.
— Я не скажу тебе, даже если ты спросишь.
Его ответ заставляет меня улыбнуться. По крайней мере, он говорит правду.