Дар
Шрифт:
— Все будет хорошо, мисс Лекси. Просто молчите и ничего не говорите. Мистер Джуд вытащит нас отсюда, — шепчет Фрэнк рядом со мной.
Я слишком напугана, чтобы ответить. Я не знаю, что происходит, или кто эти люди. В смысле, охранник сказал, что они копы, но кроме этого я ничего не знаю. Глаза Фрэнка полны беспокойства, он сейчас выглядит на каждый день своего возраста. Морщины на его лбу кажутся глубже, хоть голос и звучит успокаивающе.
— Руки за спину, — говорит мне мужчина и толкает меня ногой. Я делаю именно то, что он говорит. Холодное тонкое кольцо наручников сжимает мои запястья. Закрыв глаза, я пытаюсь поймать видение, но ничего не получается.
— Наденьте на него наручники, — требует женский голос. Тот «он», о котором она говорит, это наверняка Фрэнк. Открыв глаза, я как раз успеваю увидеть, как Фрэнка поднимают и уводят с глаз долой.
Меня грубо поднимают на ноги, толкают через кухню в холл.
— Куда вы меня ведете? — меня снова толкают, и на этот раз я спотыкаюсь о собственные ноги от силы толчка. Падаю вперед, но кто-то позади меня хватает меня за наручники и тянет обратно в вертикальное положение, и запястья обжигает боль. — Куда мы идем?
Но я не получаю ответа.
Это моя возможность покинуть Джуда и вернуться домой. Возможность, которую я ждала.
— В микроавтобус, — говорит мужчина позади меня. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, но он мне незнаком. Подходя к черному микроавтобусу с сильно тонированными стеклами, я пытаюсь оглядеться и обратить внимание на все происходящее.
Мужчина помогает мне сесть в микроавтобус, и в тот момент, когда он касается меня, я пытаюсь попасть в его поле зрения, но ничего не получаю. Я поворачиваюсь назад, чтобы посмотреть, и замечаю, что его обнаженная кожа касается моей.
Но у меня нет видения. Почему я ничего не вижу?
Это стресс, беспокойство из-за того, что происходит?
Когда меня толкают на сиденье, я вспоминаю все свои видения. Первое, которое у меня было, когда я была в больнице, пришло, когда я была под лекарствами. Я понятия не имела, что со мной происходит, но они продолжали приходить. Я нервничала и думала, что схожу с ума. Но они все равно были.
Но с тех пор, как я узнала об этом больше, видения приходили ко мне только в спокойном состоянии. Чем больше я контролировала себя, тем яснее было видение и тем больше деталей я могла получить.
— Наклонись вперед, — говорит парень, который усадил меня в микроавтобус.
Успокаивая сердцебиение, я пытаюсь успокоить и разум. Чтобы избавиться от паники и стресса, я сосредотачиваюсь на том, чтобы заглушить панику, чтобы войти в видение.
Парень снова касается моих рук, и я оказываюсь в видении, но я там всего на секунду — и вылетаю обратно. Ну же, Лекси, успокойся. Закрыв глаза, я делаю несколько глубоких вдохов. Мне нужно увидеть, что происходит, и кто эти люди. Я чувствую, как чужие руки шарят вокруг, и слышу, как дверь микроавтобуса захлопывается. Движение микроавтобуса толкает меня вперед, и мужчина хватает меня за запястье. Он снимает с меня наручники, его рука касается моей.
Я снова в видении. Он сидит в кабинете, опустив голову, и читает бумаги. Я пытаюсь сделать шаг вперед, но мои ноги отяжелели, и я не могу пошевелиться. Сейчас не время для ступора. Мне нужно увидеть больше, мне нужно узнать больше.
Шевели своими чертовыми ногами.
Я плетусь вперед. Глядя на лежащие передо мной бумаги, я собираю все, что у меня есть, вызывая все свои силы, чтобы двинуться вперед.
И вот уже внутри словно поднимается невидимый шлагбаум. Я двигаюсь свободно, вижу яснее, ощущаю четче. Я нахожусь в этом видении, и оно самое ясное, которое у меня когда-либо было.
Подойдя к столу, я наклоняюсь, чтобы получше рассмотреть то, что изучает этот парень.
Видение пропало, и вот я снова в микроавтобусе. Он неторопливо едет, и я пытаюсь выглянуть в окно, чтобы увидеть хоть какие-то ориентиры.
— Куда мы едем? — спрашиваю я парня рядом со мной. Оглянувшись на свою левую руку, я вижу, что она прикована наручниками к перекладине, прикрепленной к стенке микроавтобуса. По сути, я прикована к микроавтобусу. — Куда мы едем?
Мужчина моргает, потом смотрит вперед, не отвечая на мой вопрос.
— Что происходит? — кроме меня, парня рядом со мной и того, кто за рулем, микроавтобус пуст.
И снова тишина.
Микроавтобус замедляет ход и поворачивает направо, затем набирает скорость. Глядя в лобовое стекло, я замечаю, что мы свернули на открытую дорогу, ведущую из города. Водитель едет еще быстрее, так быстро, что я уверена, что мы нарушаем ограничение скорости.
Снова поднимается паника. Это ненормально. И близко не похоже, что мы едем к полицейскому участку.
Я дергаю наручники, они издают дребезжащий звук, ударяясь о стенку микроавтобуса. Мужчина рядом со мной поворачивается, выгибает бровь и ухмыляется мне. Ухмылка угрожающая, глаза кажутся демоническими. Он скрывает тайну, и он не скажет мне, что это за тайна. Я поворачиваюсь всем телом, чтобы коснуться его, но он скользит назад и оказывается вне досягаемости.
— Сиди на месте, ради собственной безопасности, — приказывает он.
Я снова пытаюсь дотянуться до него. Мне нужно знать, на что он смотрел и куда я направляюсь.
— Садись! — он вытаскивает электрошокер из кобуры позади себя, предупреждая.
— Большой парень, — иронизирую я. — Собирается оглушить семнадцатилетнюю девушку в наручниках.
Он улыбается и смотрит вперед в окно.
Внезапно я слышу громкий хлопок. Микроавтобус виляет из стороны в сторону, пока не начинает съезжать с края дороги к канаве. Я отчаянно цепляюсь за перекладину, к которой прикована. Микроавтобус катится, и парня на заднем сиденье швыряет, как тряпичную куклу. Микроавтобус продолжает катиться.
Раздается тошнотворный хруст, вокруг слышатся хлопки, меня мотает по микроавтобусу, голова бьется о перегородку. Я кричу от боли, когда что-то похожее на лезвие пронзает мою ногу.
Микроавтобус в конце концов падает на бок. Он помят. Полностью разбит. И я прикована к нему наручниками.
— Эй, — говорю я парню, который надел на меня наручники, но он лежит у моих ног, совершенно не реагируя.
Расплывчатые точки затуманивают мое зрение, и я пытаюсь сморгнуть их.
— Эй! — настойчиво кричу я и двигаю ногой, чтобы ударить парня в плечо. — Эй! Помогите! — кричу я, когда понимаю, что он без сознания.