Дариар. Дорога к дому
Шрифт:
Оказалось, меня не было около часа, во время которого Тени закончили все приготовления, а Льюис набил довольно большую сумку разными травами. Они ждали только меня, не решаясь все же тревожить, и дать время на обдумывание дальнейших действий. Хотя, закралась еще подлая мыслишка, что ни один из них просто не хотел так быстро прощаться с тем, кто смог удержать их вместе и дать возможность жить дальше и найти себя в этом мире после предательства Академии и Совета, как бы пафосно и банально это не звучало.
Все недоуменно перевели на меня взгляд, когда я, размахивая тетрадкой, пытался объяснить, чего от них хочу добиться.
— Да вы поймите, если сработает,
— Кеннет, игры со временем — это не шутка, — попытался образумить меня Эвард. — Мы все скорбим, мы все расстроены и потеряны, но это не значит, что нужно терять голову и кидаться в опасные авантюры.
— Нет-нет-нет. Если все грамотно рассчитать, то ничего катастрофического не произойдет. Вот, она писала…
— Да послушайте, — Эвард повысил голос, чего раньше никогда себе не позволял. — Чтобы вернуться в прошлое, надо быть временщиком! Никто не в состоянии это провернуть и обратить время вспять.
— А кто-нибудь пытался? — я недовольно поморщился. — Вам сказали, что нельзя, и вы послушали. Я маг огня, Айзек — маг огня, но это не мешает тому же Айзеку применять магию других стихий. Да, это сложно, но это возможно. Даже, если не получится, что мы теряем? Час времени? Что такое час, когда я вообще не знаю, стоит ли нам идти сейчас дальше, когда от нашей группы осталось пять человек. Льюис, посмотри, можно ли собрать все это из запасов ведьмы. Если да, то намешай мне этого чудо отвара, а я пока морально приготовлюсь. — Я не желал больше слушать никаких возражений. Мои люди это прекрасно поняли и, приняв за аксиому, что решение господина не оспаривается, каким бы бредовым оно не было, умыли от творящегося безумия руки. Я подождал пока Льюис акуратно, следуя инструкциям из дневника, сделает основу, а я тем временем подошел к телу Лорена.
— Я постараюсь, я не знаю, получится или нет, но я постараюсь.
Я повернулся к притихшим дружинникам, которые молча встали и,сделав надрез на руке, пропитали приготовленную Льюисом смесь своей кровью. Я сделал то же самое, в голове прокручивая формулу заклинания и направление магических потоков. Это было самое сложное из того, что я когда-либо делал, учитывая, что особо магией я не владел, благо потоками управлять худо-бедно научился. Помешав то, что получилось в чаше три раза против часовой стрелки, я отметил, что зелье поменяло свой цвет на фиолетовый, как и было указано в дневнике. Глубоко вздохнув, я взял то, что получилось, в руки и, закрыв глаза, начал направлять потоки собственной магии, которые в этот раз подчинялись мне беспрекословно. Закончив плетение, я открыл глаза и сделал большой глоток получившегося напитка, в последний момент надеясь, что это был не яд. Мир перевернулся, и яркая фиолетовая вспышка ослепила меня, на некоторое время выведя из строя.
Когда я проморгался, то увидел, что комнаты нет, как и моих людей. Я находился в бесконечной светло-серой пустоте. Не было ни пола, ни стен, ни потолка, я словно парил в этой дымке, которую, можно было потрогать руками, чего я не стал делать, понимая, что безумные необдуманные решения все же стоит на некоторое время остановить. Оглядевшись, позади себя увидел большое колесо с воротом, которое так же, как и я находилосьсловно в подвешенном состоянии. Обойдя этот механизм по кругу, вздрогнул от неожиданности, когда дымка рассеялась, и ко мне вышел молодой мужчина в черном костюме и цилиндре на голове. Все внимание мое постоянно отвлекали
— Не ожидал, — первым он нарушил тишину, которая стояла вокруг. — Не думал, что ты придешь ко мне.
— А мы знакомы? — решил уточнить я, разглядывая мужчину, пытаясь отвлечься от часов, которые вводили в транс.
— Нет, но я о тебе наслышан. Человек, отмеченный самим Веруном, стоит того, чтобы о нем хотя бы знали.
— Кто вы?
— Называй меня Часовщиком, — он повернулся ко мне спиной и взмахнул рукой. Серая дымка рассеялась перед ним, и моему взору предстали огромные, выше человеческого роста часы, которые тихо отсчитывали секунды. — Мы следим за всем, что происходит: победа ни одного из Братьев не должна произойти. Но мы не вмешиваемся, потому что их война выше нас.
Я молчал, не зная, что следует говорить. В дневнике Марии не было сказано ни слова ни о Часовщике, ни о том, что следует говорить в таком случае. Не исключаю, что возможно где-то это и было сказано, но я полез в то, в чем действительно не разбирался, идя на поводу у чувств.
— Я просмотрел тысячу развитий событий, и ни в одном ты не выигрываешь эту войну в одиночку, считай это дружеским советом, — Часовщик обернулся ко мне и подмигнул. — Но такого варианта развития события я не учел. Ты целеустремленный малый, может Верун и не ошибся, делая ставку на тебя?
— Я не понимаю…
— Конечно не понимаешь. Время — это река. Неуловимая, неуправляемая, дикая стихия. И это игра не в твоей песочнице. Чтобы попасть ко мне неодаренному, нужно слишком этого захотеть. Так чего ты хочешь, мальчик?
— Верни меня в Гарнизон, — глубоко вздохнув, решил попытать я счастье. — В то время, когда мы попали в ловушку.
Он задумчиво на меня смотрел, но потом покачал головой.
— Нет. Черная Жрица собрала свою дань и, повернув время на этой притоке, нарушится баланс, который нарушать нельзя. Если только ты не принесешь ей в жертву столько же, сколько погибло там. Если меня не подводит память — это порядка ста человек. А если учесть, что в данном случае Гарнизон не будет уничтожен и Верун не покажет себя обычным смертным, поддавшись панике и практически помогая тебе напрямую, случится новый виток и тогда никто не знает, к чему это приведет. Возможно, к разрушению вашего странного мирка. Ты готов пойти на такие жертвы ради спасения шестерых?
Я молчал, но прекрасно знал ответ на этот вопрос.
— Я так и думал. — Он снова усмехнулся и, подойдя ко мне вплотную, немного наклонился и заглянул в лицо. От этого мне стало неуютно, но отвернуться — это проиграть сразу же. — А ты мне нравишься. Правда. Я даже знаю, что могу тебе предложить. Я могу дать тебе двадцать часов в прошлое, в обмен на пять лет твоей жизни.
Сутки в обмен на пять лет. Я колебался. Пять лет — это с высоты прожитых шестнадцати не слишком мало, но это все же пять лет.
— У тебя есть минута, чтобы ответить мне на такой элементарный вопрос, мальчик. Ты готов потратить пять лет своей жизни в обмен на шанс, маленький шанс, спасти жизнь человеку, который для тебя никто, и который, между нами, вряд ли пошел на такое ради тебя? — он наклонил голову набок в то же самое время, как большие часы начали громко отсчитывать секунды. Каждая секунда набатом громыхала в голове, а сердце начало биться с удвоенной силой. Хочу ли я этого?
— Я согласен, — выпалил я на последней секунде. Часовщик удивленно вскинул брови и рассмеялся.