Дариар. Дорога к дому

Amaranthe

Увиденное в комнате привело меня сначала в ступор, а потом в мало контролируемый ужас. Я прошелся по рядам своеобразных стеллажей, рассматривая их содержимое, которое было однотипным, только разного срока изготовления и качества: разнообразное оружие от ножей до мечей и вообще непонятных мне приспособлений режуще-колющего-дробящего характера, хотя я до недавнего времени думал, что разбираюсь в холодном оружии. На стене весело несколько качественных дорогих луков, вместе с колчанами, наполненными стрелами. Такое оружие не использовали уже довольно давно, стараясь заменить ненадежный и тяжелый лук легкими и более дешевыми, да что уж греха таить, простыми в управлении артефактами огня или их различной модификации, типа тех же пистолей.

У дальней стены обнаружился еще один стеллаж, в котором я обнаружил собственный меч в ножнах, свой мешочек, надеюсь не пустой, и пять кинжалом Теней. Я сначала обрадовался тому, что потерянное оружие найдено, и хотел уже открыть стеклянную дверцу, как меня привлекло еле заметное сияние по периметру шкафа. Я одернул руку, прекрасно понимая, что это заклинание может быть как обычной сигнализацией, так и чем-то малоприятным для того, кто покусится на законные трофеи хозяина. Смущало наличие кинжалов. Я прекрасно понимал, что если они находятся здесь, то все мои дружинники живы, включая Лорена, однако их наличие так же говорило о том, что помощи в ближайшее время ждать точно не придется. Или это заклинание как раз наложено для того, чтобы эти самые кинжалы оставались здесь, а не прыгали в руки по первому зову хозяина? Ни один из пришедших на ум вариант событий меня совершенно не воодушевлял.

Я так неосторожно погрузился в собственные мысли, что от раздавшегося за стеной шума, подскочил, чуть не выронив нож, который до этого сжимал в своей руке.

Но никто не спешил посмотреть, что творится в этой оружейной комнате, от чего стало немного легче, хотя бы дышать. Совсем я расслабился, надеясь на Теней, начал, похоже, действительно походить на избалованного герцога.

Я прислушался к возне, которая становилась все громче и сквозь шорохи и небольшое постукивание умудрился различить негромкий женский голос и более громкий стон и ругань, пришедшего в себя человека. Этот голос я узнал сразу: Лорен все-таки был жив, что не могло меня не радовать.

Я огляделся, но не увидел ничего, что могло бы напоминать дверь, ведущую в комнату за стеной. Несколько раз пройдя по периметру комнаты, двери так же не обнаружил. Я вышел из комнаты через проход, в который зашел, снова оказавшись в импровизированной столовой и сразу увидел рядом с проходом, который сразу бросался в глаза неприметную дверь, которая была на этот раз приоткрыта.

Не раздумывая, услышав громкий стук и следом уже более яростный вопль женщины, я осторожно вошел в открытую дверь, не летя напролом, а стараясь быть менее заметным, стискивая нож и пытаясь призвать или разбудить свой огонь, который упорно молчал, не желая просыпаться, будто что-то сдерживало его, что-то сильнее, чем те же монеты, которых при мне, кстати, не отказалось.

В центре комнаты стоял алтарь наподобие того, что был в комнате Люмоуса, когда тот пытался провести надо мной свой ритуал. В центре этого монолитного серого камня лежал мой Первый дружинник, плотно прикованный цепями к углам жертвенного алтаря. Но не это привлекло мое внимание. Вся комната была уставлена различной формы и размеров песочными часами. Все стены, на которых не было ни единого свободного от полок места, все возможные горизонтальные поверхности кроме небольшого черного столика возле алтаря были заставлены разнообразной формой колбами с красным песком внутри. Ни одни из них не отсчитывали время, пересыпаясь из одной колбы в другую, но они притягивали взгляд, своей темной аурой. То, что это были результаты темного колдовства, было понятно и без объяснений умного мага.

Сама женщина, голос которой я слышал за стеной, стояла ко мне спиной возле ритуального столика и, судя по движениям и звукам, что-то смешивала в посуде, периодически постукивая по стенкам пестиком. Я помнил этот звук еще со временем рабства у Люмоуса. И тут я почувствовал взгляд. Повернувшись к алтарю, я встретился взглядом с Лореном, который покачал головой,

видимо, требуя, чтобы я не вмешивался. Но его рука непроизвольно дернулась, от чего раздалось громкое звяканье цепей. Я замер, не зная, что следует делать и что я могу противопоставить магу в данный момент, но женщина даже не повернулась в мою сторону.

— Мальчик, не стой столбом, думаешь, я тебя не почувствовала, как только ты сюда вошел? — не молодой голос огорошил меня, но я интуитивно был к этому готов, сколько можно было еще прятаться, не привлекая к себе внимания? — Да это и к лучшему, сам пришел, а то я все думала, что тебя придется тащить из подвала, ты же наверняка бы сопротивлялся?

Она повернулась, и я наконец смог ее разглядеть. Немолодая, средних лет женщина, с морщинистым лицом и седыми волосами усмехалась, прожигая меня полубезумным взглядом, от которого прошел по коже мороз. С ней точно не получится договориться. Такой же фанатик, как и Люмоус. Я усмехнулся в ответ, не показывая того, что она все же смогла навести на меня своеобразный ужас. Она будто отмахнулась, так легко выглядел ее жест, но небольшой ветерок дунул мне в лицо и меня буквально отнесло к стене, возле которой стоял стул. Еще одно движение, и невидимые нити плотно приковали меня к нему, не успел я даже пошевелиться после приземления.

— А мне ведь не поверилось сначала, что меня решили навестить заплутавшие путники, как давно тут никого не было, я уже думала перебираться ближе к столице. Не хватает мне энергии от тех, кто приходит из леса, слишком они долго живут, гады, оставляют мне лишь песчинки. Но вы, дело другое, молодые, сильные, да еще и все маги. Прям подарок Доргона, не иначе, за такое долго служение ему.

— Зачем ты все это говоришь? — прорычал Лорен, дернув руками, привлекая звоном цепей внимание к себе.

— А почему бы и не поговорить. Давно я ни с кем не говорила, не было сил выбраться из своей деревушки к людям. Но сейчас, все будет иначе. Ты самый лакомый кусочек, — она буквально подплыла к нему, разрывая рубашку и оголяя его торс, проведя пальцем по отрытой ране. — Чистая, ни с чем несравнимая Тьма течет в тебе. Но жизненной энергии осталось не слишком много, поэтому стоит поторопиться. — Она резко развернулась и, что-то бормоча себе под нос, начала снова помешивать в своей ступке неизвестное содержимое. Я дернулся несколько раз, проверяя путы, сковавшие меня, на прочность.

Я не мог шевелить руками и ногами, но тело было свободно от заклинания. Я несколько раз качнулся на стуле.

— Зачем тебе это надо? — громко спросил я, отвлекая ее от такого важного занятия, как приношение в жертву Доргону, или кому она там поклоняется, Лорена. Хочет поболтать, так почему бы и не поговорить?

— Ради бессмертия, ради чего же еще? — она сделала пол оборота в мою сторону, усмехнулась и, взяв в руки ступку, повернулась к Лорену, который не двигался. — Так, не смей помирать, слышишь? Еще не пришло твое время, а то испортишь мне все. — Она несколько раз похлопала его по щекам, добившись того, чтобы он пришел в сознание. Какая же мерзкая ситуация. Лорен дернулся, и ведьма, никак по-другому назвать ее я не мог, удовлетворенно кивнула и начала что-то чертить пальцем, периодически макая его в ступку, на обнаженной груди мужчины. Он не сопротивлялся, видимо, действительно сил уже не было.

— Где мои друзья? — спросил я, не ожидая, что она мне ответит.

— Ждут своего часа. Мне же не нужно столько времени, не так ли? Мне хватит и вас двоих, чтобы снова стать молодой. Да еще и более сильной. Какая удача.

— Ты ведь не стихийный маг? — я лихорадочной соображал, что могу сделать. Нож до сих пор был в моей руке, но какой от него толк, если я не могу его применить по назначению. — Ты маг времени. Я знал, что что-то происходит, но сразу не сообразил. Я думал вас всех уничтожили. Сколько же тебе лет? Сколько сотен лет ты губишь ни в чем не повинных людей, ради твоего безумия?