Дарите любовь
Шрифт:
Но к счастью, у молодых получилось отделиться. Они отремонтировали гостевой домик на задворках, устроили кухню, соорудили душ и туалет. Таня отдраила каждый квадратный сантиметр. Полы сверкали. На подоконниках и полках ни пылинки. Приблудный кот и тот выглядел так, словно на выставке куплен. Глаза щурил довольно. Шерсть блестела. Молодые зажили своим умом, по собственным правилам, порой криво и глупо. Но…
Как только перестали толкаться рядом с родителями – конфликты между свекровью и снохой пошли на убыль. Так прошло несколько месяцев. Атмосфера разрядилась.
Разумеется, Таня не перестала быть кактусом, но выпустила пару робких бутонов. Вот-вот расцветут. А ее ехидная свекровь начала поглядывать на сноху с другой точки зрения… Сын-то счастлив. С этой, непонятной, не такой, как надо, как хочется, но… счастлив. Ох.
О модных драных джинсах Таня задумалась давно, но купила их только во время короткой поездки в Москву. И не на рынке, в фирменном магазине. Перемерила двадцать пар, прежде чем идеально, классно сели дико дорогущие, словно именно на нее пошитые, бледно-голубые, с тонкой тесьмой на карманах. Искусно протертые коленки радовали глаз. Таня натянула штаны, вышла вечером с мужем пройтись по парку. Как же она себе нравилась. Такая модная и особенная! Дело было чуть больше десяти лет назад. Город небольшой. Драные джинсы в нем никто не носил. Решительно никто. Эти были первыми.
Таня чувствовала себя почти голливудской звездой. А что? Стройная блондинка, светлоглазая, красивая. Да, некоторые люди в парке на нее и Сашку пальцами показывали. А дорогие модные штаны на какой-то момент даже смутили ее саму. Стоят ли таких денег? Будут ли радовать дальше? Но тут им встретились знакомые девочки из колледжа. Обновку оценили. Стали Таню крутить, охать и ахать, со всех сторон восхищенно рассматривать… Таня расслабилась.
И хотя позже свекровь от одного взгляда на эти штаны взялась за сердце, потом за голову и громко обвинила невестку в отсутствии вкуса, Таня не обиделась. В конце концов, молодежь всегда вытворяет то, что старшее поколение не хочет или не может по достоинству оценить.
Когда через неделю Таня зацепилась штанами за проволоку у забора и надорвала карман, она не слишком сильно расстроилась. Да, у свекрови стояла в зале швейная машинка. Можно было попросить разрешения и застрочить самостоятельно. Но Таня принципиально старалась не пользоваться вещами родителей Саши. Так что она сложила джинсы в пакет и после работы заскочила в Дом быта.
Пожилая мастер, с натруженными руками, в толстых очках, взяла за ремонт кармана какие-то копейки. И попросила зайти через неделю. Раньше она занята. Еще вздохнула, мол, кем работаешь, лапушка? Медсестрой… Ага.
Таня крутилась по делам, сама чуть не забыла про вещичку, сданную в мастерскую. Но в воскресенье они с Сашкой собрались в кино. Как же без модных драных джинсов? Забежала после работы. Мастер встретила с улыбкой. Предложила зайти за занавеску, померить. Таня удивилась. Зачем? Подумаешь, карман.
У мастера глаза блестели. Она явно хотела похвастать работой. Таня задернула ткань и, оставшись в уголке, приспособленном под примерочную, развернула свои штаны…
Не заорала только потому, что от спазма горло перехватило. На каждой дырище, на каждой дыре и даже на крохотной дырочке были любовно пришиты заплатки. Джинсовые. Голубые. Из ткани попроще, погрубей. Пристрочены зигзагом. Таня шумно дышала, вдох-выдох. Чтобы хоть как-то успокоиться. А пожилая мастер за занавеской негромко ворковала. И вот для взбешенной Тани этот звуковой поток постепенно оформился в слова.
Мол, девочка такая трудяга, медсестричка. Надо же помочь. Ну она и расстаралась от чистого сердца. Так что благодарить ее не надо. Ей приятно побаловать молодежь. Иногда. Вот как сегодня. У нее-то у самой три сына. Дочки не было. Никогда. А если бы и была, то точь-в-точь, как Таня. Наверное. Если бы повезло, конечно.
Таня скомкала штаны в пакет. Вышла. Она еще не знала, что скажет. Хотелось выть и обзываться. Но… все грубости и резкости, так и не успев вылететь, растаяли. Глаза мастера горели ярче звезд. А теплая улыбка освещала всю мастерскую. Еще и согревала. Женщина была уверена, что осчастливила. И наслаждалась этим фактом. Таня кивнула. А то. Еще как. Два раза.
Шмыгнула носом, вздохнула, обняла мастера. Сказала спасибо. И вышла на улицу. В пакете лежали джинсы, на которые она копила деньги несколько месяцев. Нет, не так.
В пакете лежали джинсы, за которые взяли три копейки, как за строчку на кармане. А на самом деле любовно провозились вечер, если не два. Подбирая и пристрачивая. Заплатки были еще и простеганы. Чтобы уже точно никакого шанса оторваться, протереться в ближайшие годы.
Я видела эти штаны. Таня сохранила их на память. Говорит, что надевает, если хочет вспомнить сияющий взгляд мастера, и в них она становится такой сказочной доброй красавицей, что прямо сил нет. Сразу хочется ей сдаться. Без всяких войн. Так что это почти медитативные или волшебные штаны. По пустякам Таня ими не пользуется. Работают безотказно.
А драные джинсы, только уже классику, синие, она купила года через два. Когда родила дочку Сашеньку.
Свекровь малышку обожает.
Дурак
Миша встретил брата у подъезда, выходя из дома.
Теплый июньский вечер еще не отошел, и Миша был полон надежд многое успеть сегодня. Сбегая вниз по лестнице, на каждом этаже он выглядывал в окно, снова и снова любуясь собственным внедорожником, пусть не новым, но своим!
В тридцать лет Миша успел уже чего-то достичь в этой жизни. Что бы там ни говорили про неравные стартовые условия и как бы велик ни был разрыв между обычными ребятами и детьми богатых родителей, но, с определенной степенью допущения, можно было утверждать, что каждый из нас действительно хозяин своей судьбы. И даже не имея «мохнатой лапы» и авторитетного папы за спиной, в эпоху неокапитализма времен начала «нулевых» любой желающий имел шанс обустроить свою жизнь более-менее сносно.
Конец ознакомительного фрагмента.