Dark Paradise
Шрифт:
Я думаю о нас, о тебе — девочке, полной доброты, моём лучшем друге и первой любви. Мы были такими храбрыми, что я думал, мы всегда будем спасать друг друга. Наивно, да?
«Да», — ответила бы ты.
Мне хотелось бы, чтобы последние мгновения моей жизни, не были преисполнены сожаления, но я сожалею. Потому, что выбрал Утера, а не тебя, потому, что ты молчала. Знаю, тебе казалось, что, узнай я о твоей магии, отвернулся бы от тебя. Но, Моргана, за тобой я бы последовал даже к вратам ада. Куда бы ты ни приказала. Мне понадобилась вечность, чтобы отвернуться от тебя, Моргана. Прошу, прошу, пойми меня. Ты ушла, но я надеялся, что у меня получиться вернуть тебя. Я думал, что смогу спасти тебя.
Представь, если бы у меня получилось? Можешь ли ты представить нас вместе? Какую бы жизнь мы могли тогда прожить?
Я полюбил Гвен, правда полюбил, и это несправедливо. Я так сильно любил тебя, что дурачил себя, надеясь, что, когда полюблю её, буду любить тебя меньше. Когда ты была занята ненавистью и саморазрушением, я продолжал любить тебя. Я до сих пор люблю тебя. Всегда буду любить.
Я должен был догадаться о том, что в тебе сокрыта магия, ведь ты наполнила мой мир волшебством. Быть может, я ошибаюсь. Быть может, такой ты представала только у меня в голове. Ты избегала меня. Но всё, о чём я мечтал, — ты. Ты сделала меня тем, кто я есть. (Но сейчас я больше ничего не могу вспомнить. Не помню наш первый поцелуй. У нас было так мало времни. Мы заслуживали большего.)
Сейчас моё царство — пепел, и пусть дракон обещает, что он озолотиться. Мы должны начать всё с начала, представить всё по-другому, верно? Вернём тех диких, невинных детей, которыми мы были когда-то? Наш великий замок. Царство, построенное на доверии и справедливости, которое ты когда-то знала. Не могу поверить, что Мерлин думал, что мне удастся возвести Альбион без тебя.
Королевство — свободное ото лжи, притворства и страха. Можешь ли ты его представить? Я могу, когда вижу твои глаза.
Возможно, Моргана, я просто теряю рассудок. Но я вижу наше будущее, написанное прошлым. Безумие ли это?
Можешь его представить? Моргана, я думаю, мы даже могли бы быть счастливы.
========== Осколки грядущего ==========
Комментарий к Осколки грядущего
Автор: emerald sorceress
Озеро. Она видела его край, где холодная, мерцающая вода накрывала галечный брег. Моргана подошла ближе, и вода омыла её ступни, приятно охлаждая кожу, пока она в ожидании всматривалась во тьму…
Девушка приблизилась ещё, и теперь вода дошла до её лодыжек, голеней и намочила платье, заставляя ощутить холодный озноб.
Где-то позади она услышала отдалённый голос. Он звал её по имени, но Моргана не замечала его: всё её существо влекло в центр озера. Что-то притягивало её, и у неё не оставалось иного выбора, кроме как идти дальше.
Вода достигла до её груди, а голос, взывающий к ней, зазвучал испуганно, пока вдруг не исчез в наплывающем тумане. Теперь казалось, он был слишком далеко, а вода уже дошла до подбородка и глаз. Моргана прозрела: озеро, которое казалось таким прекрасным и чистым, оказалось мутным и заросшим водорослями.
Вода, горчащая и обжигающая холодом, наполнила лёгкие, захлестнув её с головой.
Она пошла ко дну; водоросли зацепились за её одежду и потянули Моргану всё ниже и ниже. И она позволила им. Тёмные волосы девушки струились в воде, и Моргана походила на сирену.
Над водой кто-то был. Рука, что коснулась её. Слишком поздно.
Тьма…
***
Видения тревожили Моргану не каждую ночь. Если ей везло, подобные сны настигали её раз в месяц. А иногда они случались несколько раз в неделю. То, как чувствовала себя девушка, когда ложилась спать, или сколько снотворного давал ей Гаюс, роли не играло.
Увы, Моргане снились кошмары, которые она не могла контролировать.
Однако в последнее время они застигали подопечную короля врасплох, если она позволяла себе предаться мечтам. Девушка теряла сознание на несколько мгновений, и тогда у неё случались видения. Обычно они длились недолго: показывали возможный грядущий осколок и после тотчас исчезали. Никто даже не успевал заметить, как стекленели её глаза, пока перед ними проносилось её возможное будущее.
Моргана всегда была прилежна и внимательна на заседаниях совета, выслушивала просьбы и доводы горожан, явившихся представить свои предложения или же просить справедливого суда у короля и его советников. Но теперь она сидела подле Утера словно натянутая струна, до боли в побледневших пальцах сжимая подлокотники своего кресла, когда ощущала, что новый обломок её будущего вот-вот пронесётся перед ней. Если бы король или его совет поймали её, впавшей в транс… Моргана даже думать не хотела, чего это могло ей стоить.
Она старалась не мечтать и избегала зеркал. Любая поверхность, что могла показать её отражение, сулила девушке неприятности; и, умываясь по утрам, Моргана даже перестала заглядывать в чашу с водой, дабы не видеть водную гладь.
Когда приходила Гвен, чтобы заплести её волосы, Моргана закрывала глаза и во всём доверяла вкусу своей служанки. Никто не обвинил бы Гвен в отсутствии вкуса. А зеркала стали для девушки анафемой.
***
В замке готовились к празднеству седьмой годовщины королевского брака.
— Немного левее, — посоветовала Моргана, наблюдая, как Мерлин вешает гобелен. Щёлкнув пальцами и громко произнеся заклинание, он переместил ткань с помощью магии, и гобелен занял то же место, что и пятнадцать минут назад.
Девушка топнула ножкой.
— Нет, до этого всё же было лучше.
Мерлин зарычал. А когда девочки-служанки начали хихикать, указывая на неё, Моргана поняла, что маг окрасил её волосы в прекрасный бледно-розовый цвет. Ему-то надоело уже в двадцатый раз перевешивать один и тот же гобелен.
Никто и глазом не моргнул, все давно привыкли к магии Мерлина; после смерти короля Утера, Артур упростил все законы, запрещающие волшебство в Камелоте. Магическое сообщество быстро вступило в свои новые права, и несколько его представителей даже заняли важное место в королевском совете; но никто из них, разумеется, не был так приближён к королю, как Мерлин, его главный советник.
Девушка в ярости бросилась к магу, заливаясь краской, и теперь её лицо и волосы создавали ужасный контраст. Казалось, никому не было до этого дела: после смерти старого короля и изменений, принесённых царствием новым, люди привыкли к подобному.