ДАртаньян в Бастилии (Снова три мушкетера - 2)

Харин Николай

Вечером во дворце было многолюдно. Слух об отставке кардинала разнесся с быстротой молнии. Оживление и радость царили повсюду, но только не на половине короля. Людовик сидел в потемках и почти в полном одиночестве. Неожиданно ему доложили о прибытии кардинала.

– Просите его высокопреосвященство, – встрепенулся король.

Ришелье сразу же не оставил королю никаких надежд:

– Я прибыл, чтобы на прощание засвидетельствовать свое глубочайшее почтение вашему величеству. Утром меня уже не будет в Париже.

– Герцог, вы приняли

свое решение под влиянием эмоций, но не разума, который обычно руководит всеми вашими мудрыми действиями!

Ришелье с трудом подавил улыбку.

– Сеть интриг, которая опутывает теперь ваше величество, это гордиев узел, – отвечал кардинал, выдержав паузу. – А я не могу рассечь его одним взмахом меча.

Король, сидевший в кресле, вскочил и принялся расхаживать по кабинету.

– Но благо Франции, герцог! – воскликнул он, комкая кружевную манжету.

– Гибель и спасение ее в руках монарха, в ваших руках, государь. Выбор в вашей воле. За четыре года вы могли убедиться, каковы были мои советы.

Король закрыл глаза. Ему привиделись лицо королевы-матери, те горы документов, которые лежат на письменном столе Ришелье, запутанное состояние финансов, угроза войны с половиной Европы. Король открыл глаза. Перед ним спокойно стоял тот, кто умел привести финансы в порядок, подготовить армию к войне и разобраться в каждой, даже самой невразумительной, бумаге. Король решился.

– Если бы я попросил вас остаться? – заискивающим голосом спросил он.

– Я бы не согласился, ваше величество, – без промедления отвечал кардинал. Сказано это было тоном, не вызывающим сомнений.

– Ни на каких условиях?

– Вы бы их не приняли.

В это самое время у королевы-матери лакеи в парадных ливреях обносили собравшихся гостей шампанским. Веселье было в самом разгаре.

– Узы родства для вас дороже короны и счастья подданных, – спокойно продолжал кардинал. – За все ужасы вас вознаградит любовь матери, супруги и дружба вашего брата.

В последней, вы, кажется, не можете сомневаться!

Судорожное движение короля показало кардиналу, что удар попал в цель. Людовик ХIII, меняясь в лице, грыз ногти. Он боялся, что Ришелье сейчас уйдет и оставит его один на один с кипой бумаг на письменном столе министра.

– Кардинал, вы погубите Францию! – прошептал он.

– Боже сохрани, государь, не я! Не хочу отнимать этой заслуги у других.

– Так спасите же ее!

Ироническая усмешка исчезла с бледного лица Ришелье.

Он устремил на короля долгий пронзительный взгляд. Людовик XIII ощутил, что в этот момент часы Истории на мгновение остановили свой ход. Великий актер Ришелье держал паузу. Тринадцатый из французских Людовиков не был малодушным человеком, напротив – королю была присуща личная отвага, что он в полной мере показал у Пон-де-Сюз, где пули свистели вокруг его монаршей головы. В эти минуты он почувствовал, что согласен снова услышать свист пуль, лишь бы кардинал не затягивал паузы.

Но все на свете имеет

конец. Даже неприятности. Это проявляется в том, что на смену им приходят другие.

– Так спасите же ее! – снова воскликнул король.

– Спасу, – ответил кардинал. – Но для этого требую от вашего величества абсолютного доверия и повиновения.

Теперь Ришелье посмел говорить именно так. Король перевел дыхание. Он мог снова спокойно охотиться в Сен-Жермене.

Глава десятая

Его величество находит, что в роте господина де Тревиля недостает офицеров

Как уже говорилось, маршал Марийак был вызван в Париж. Поскольку остальные маршалы, включая господ де Ла Мейере и Бассомпьера, и так находились в городе, было признано удобным и соответствующим случаю устроить смотр войскам. Его высокопреосвященство предложил своих гвардейцев, но столкнулся с упорным сопротивлением маршала Марийака, утверждавшего, что слуги, охрана и свита отдельных служителей церкви, пусть даже и весьма высокопоставленных, никак не могут считаться королевскими войсками, даже на время парада. Ришелье, втайне надеявшийся полюбоваться на красно-черные ряды своих телохранителей, был не на шутку уязвлен мнением старого маршала, однако виду не подал и промолчал. Зато он потихоньку извлек из складок своей мантии пресловутую красную книжечку и занес в нее имя маршала.

Смотр вполне удался: солдаты имели бодрый вид и с воодушевлением приветствовали короля. Амуниция была в порядке, оружие блестело, перья колыхались в такт мерной поступи бравых усачей. Нарядные офицеры гарцевали перед строем и отдавали честь шпагами. Королевские мушкетеры заслужили всеобщее одобрение и восхищение.

– Как вы находите моих мушкетеров, герцог? – осведомился Людовик XIII у герцога д'Эпернона.

– Они просто великолепны, ваше величество, – вполне искренне отвечал тот. – Впрочем, как и всегда.

– Господин маршал, – обратился король к маршалу Марийаку, – не кажется ли вам, что в роте господина де Тревиля недостает офицеров. Куда они подевались?

– Что касается двух младших офицеров – господ де Феррюсака и де Куртиврона, – то они задержаны стражей, – почтительно, но твердо отвечал старый маршал.

Брови короля гневно взметнулись вверх:

– Задержаны стражей? Что это значит? Объяснитесь, господин маршал!

– Это значит, ваше величество, что их подозревают в учинении беспорядков и нанесении повреждений и ранений нескольким дворянам из полка швейцарцев.

– Опять эти бесчинства! – Король огляделся, отыскивая глазами де Тревиля. Однако тот ехал верхом во главе своей роты, и немой вопрос короля остался без ответа.

Его величество погрузился в угрюмое молчание. Г-н де Тревиль увидел тень на лице короля и поспешил приблизиться.

– Но ведь и место лейтенанта пустует, не так ли, господин маршал? – проворчал король, и эти его слова были услышаны подъехавшим де Тревилем.

– Вы правы, ваше величество, – поклонившись, ответил Марийак.