ДАртаньян в Бастилии (Снова три мушкетера - 2)
Шрифт:
– Вы говорите, дю Трамбле арестован вами? – сухо осведомился Ришелье.
– Это так, ваше высокопреосвященство.
– Какое же преступление он совершил?
– К сожалению, мне ничего не известно об атом, ваше высокопреосвященство.
– От кого же вы получили этот странный приказ?
– Я выполняю королевский приказ.
– Но король тяжело болен и, несомненно, не в силах отдавать приказы подобного рода. – Видя, что д'Артаньян молчит, Ришелье сумрачно заметил:
– Мне известно, что королева срочно покинула Фонтенбло. А вдовствующая королева уже в Лионе. Отвечайте, д'Артаньян, жив ли еще король?
– Король жив, и жизнь его величества уже вне опасности, – твердо отвечал мушкетер.
– Истинная правда, ваше высокопреосвященство! Кризис благополучно миновал! – вскричал дю Трамбле, тем временем также приблизившийся к карете кардинала. – Узнав об этом, я тотчас же вскочил на коня и помчался сообщить вам радостную новость. Я опередил всех, ваше высокопреосвященство, – многозначительно добавил дю Трамбле, глядя в глаза Ришелье.
– Понимаю, шевалье дю Трамбле, вы хотели меня обрадовать! Однако приходится признать, что вы не совсем точны. Вы не опередили господина д'Артаньяна.
– Шевалье не хватило самой малости, – с легким поклоном отвечал д'Артаньян. – Будь конь господина дю Трамбле чуть порезвее, я не успел бы арестовать его.
Ришелье нахмурился:
– Все это очень странно, господин д'Артаньян. Шевалье дю Трамбле спешит известить министра, а вы пускаетесь следом, чтобы его арестовать! У меня создается впечатление, что кому-то потребовалось скрыть от меня истинное положение дел. Это очень похоже на заговор! – Д'Артаньян принялся яростно кусать ус. – Вы не находите, господин мушкетер? – язвительно осведомился кардинал. – Или вы тоже заодно с заговорщиками?
– Я исполняю королевский приказ, ваше высокопреосвященство! – упрямо отвечал д'Артаньян. «Сейчас он прикажет забрать у меня шпагу, – решил он, – потому что сам, черт побери, я ее не отдам!»
– Я всегда был высокого мнения о вас, господин д'Артаньян, – продолжал кардинал с легкой усмешкой. – И отдаю должное вашей находчивости. Вы нашли нужную формулировку: «королевский приказ»! – Ришелье криво улыбнулся. – Скажите прямо: не королевский приказ, а приказ королевы. Как умный человек, господин д'Артаньян, вы прекрасно знаете, что это вовсе не одно и то же.
«Недаром Атос любил повторять, что кардинал – самый умный человек во всей Франции» – вспомнил д'Артаньян.
– Отвечайте же, гасконский упрямец: прав я или нет?
Впрочем, это и так понятно. Непонятно другое: зачем вы служите врагам Франции, господин мушкетер? – Взгляд кардинала сделался острым, словно клинок.
– Ваше высокопреосвященство, я – солдат, и никто не смеет упрекнуть меня в измене родине. Даже вы!
Ришелье молчал. Дю Трамбле счел за лучшее отойти подальше от д'Артаньяна, в это время кольцо гвардейцев вокруг мушкетера стало сужаться.
Неожиданно кардинал улыбнулся:
– Полно, господин гасконец, никто не сомневается в вашей честности. Я вовсе не желал оскорбить вас, только предостеречь. Честность и отвага – прекрасные качества! Но и они не спасут их обладателя, если он сделался пешкой в политической игре. Вы многого не знаете, господин д'Артаньян.
– Может быть, поэтому у меня крепкий сон, ваше высокопреосвященство.
– Смотрите, как бы ему не стать вечным, упрямец!
– На все воля Божья, ваше высокопреосвященство!
Кардинал откинулся на подушки, заменявшие ему сиденье.
– Господин де Ларейни! – негромко приказал он. – Арестуйте шевалье д'Артаньяна, приставьте к нему самых надежных из ваших людей, и пусть они не спускают с него глаз. А вы, дю Трамбле, пожалуйте в карету. Мы едем в Лион!
Де Ларейни приблизился к мушкетеру:
– Вы арестованы, вашу шпагу, сударь!
– У меня их две, – с вызовом проговорил гасконец. – Я, пожалуй, могу отдать вам шпагу дю Трамбле, но мою вы не получите.
– Господин д'Артаньян прав, – вмешался кардинал. – Я давно знаю его. Он скорее сломает свой клинок, чем отдаст его вам, Ларейни. А я вовсе не хочу, чтобы лучшая шпага Франции была сломана. Вы можете оставить себе свою шпагу, шевалье, но взамен дать честное слово дворянина, что не предпримете попыток к бегству. В противном случае вас будут считать бунтовщиком и дезертиром.
– Ах, ваше преосвященство, – отвечал д'Артаньян. – Один из моих друзей напомнил бы вам евангельскую заповедь, смысл которой состоит в том, что следует избегать давать клятвы!
– Не клянитесь! – кивнул Ришелье. – Видимо, это шевалье Арамис.
– Совершенно верно, ваше преосвященство. Другой мой товарищ сбил бы выстрелом из пистолета господина де Ларейни, вскочил в карету и, проткнув шпагой вашего секретаря, приставил бы к вашему виску второй, еще не разряженный пистолет, приказал бы везти нас обоих в Лион к королю.
– Теперь вы говорите о господине Портосе, не правда ли? – с нервным смешком заметил кардинал, в то время как его секретарь сделал попытку захлопнуть дверь кареты. – Но почему первую пулю именно в Ларейни?
– Это просто! Он ближе всех ко мне. К тому же, оставшись без командира, подчиненные растеряются, и им легко будет диктовать свои условия.
– Правда… Но у вас был и третий друг, не так ли?
– Да, ваше высокопреосвященство, его имя – Атос.
– Как же поступил бы шевалье Атос, окажись он на вашем месте?
– Атос дал бы честное слово дворянина и последовал бы за вами к королю.
– Мне кажется, этот ваш друг был самым умным.
– С его умом могло соперничать только его благородство, ваше высокопреосвященство.