ДАртаньян в Бастилии (Снова три мушкетера - 2)
Шрифт:
Надо было подойти поближе…
– Как же вам удалось с ним справиться?
– Сам того не желая, этот болван дал мне шанс. Он принялся кричать, чтобы я остановился, а затем потребовал, чтобы я назвал пароль. Он, видно, испугался не меньше моего, а точнее – больше. Я сказал что-то вроде «Форт Святого Людовика», потому, что вдруг вспомнил об этом сражении, а кроме того, потому, что в военных лагерях и на бивуаках обожают именно такие пароли. "Нет! – закричал этот недотепа. – Не правильно! Святой Франциск и Шайо!
Стой, бросай оружие!" Но, покуда мы перекликались с ним подобным образом, я не стоял на месте и потому, как только он предложил мне бросить оружие, я послушался и запустил в него своей ношей. Пожалуй, оба связанных стражника слегка пострадали при падении, да и мой противник тоже, зато остался невредимым я. Потом я сгреб в охапку всех троих, благо теперь никому из них не приходило в голову наставлять на меня мушкет и делать прочие глупости, и возвратился к вам, Атос. Дальнейшее вам известно.
– Дайте мне обнять вас, друг мой! – воскликнул Атос, заключая гиганта в свои объятия. Железная рука графа де Ла Фер могла поспорить с мощной дланью Портоса, поэтому дружеское объятие удалось на славу. Арамис с уважением наблюдал за этим проявлением дружбы с почтительного расстояния.
– Итак, вы назвали пароль, и ворота Бастилии открылись перед нами, – подытожил Атос. – Осталось понять, почему мы хотели вытащить из тюрьмы д'Артаньяна, а вместо этого освободили того, кого он пленил в бою под Казале.
– В самом деле! Надо было заставить его объяснить эту загадку, а потом уж отпускать восвояси! – вскричал Портос.
– Ну, думаю, мы в состоянии ее разрешить, – заметил Атос. – Только давайте прежде сделаем одну вещь, – неожиданно предложил он.
– Что такое?!
– Сядем на наших лошадей, которых нам привел Гримо, и поскачем к Сент-Антуанской заставе, где он нас дожидается.
– Решено! – хором ответили Портос с Арамисом и вскочили в седла.
– Итак?
– Едем! – И все трое пришпорили своих лошадей.
Некоторое время они галопировали бок о бок навстречу поднимающемуся из-за парижских крыш солнцу.
– Пожалуй, мы сами виноваты во всем, – заметил наконец Атос.
– С философской точки зрения вы несомненно правы, Атос, – согласился Арамис.
– Нет-нет! Я имею в виду совершенно практическую сторону дела, – отвечал тот. – Ведь мы уже и сами предположили, что, заметив выбитое стекло, а потом и следы пилки на оконной решетке, тюремщики догадаются, что у д'Артаньяна на свободе есть предприимчивые друзья. И что эти друзья хотят, чтобы он как можно скорее присоединился к ним. Что бы сделали мы сами на месте тюремщиков?
– Перевели бы заключенного в другую камеру?
– Разумеется.
– Все это так, – заметил Портос. – Но почему тогда камеру не оставили пустовать, а поместили в нее дона Алонсо?
Атос пожал плечами:
– По-видимому, он представляет для коменданта или для кардинала меньшую ценность, чем наш друг д'Артаньян.
Скорее же всего им просто не хватает помещений, в которых подобает содержать узников высокого ранга. Они, видимо, прибывают в Бастилию каждые сутки, что только подтверждают примеры с Ла Портом и Бассомпьером. Не удивлюсь, если скоро свое место среди постояльцев Бастилии займет и герцог Орлеанский.
– Будем молить Бога, чтобы он не допустил этого! – горячо воскликнул Арамис.
– А-а, вот кого вы имели в виду, когда говорили об охотниках на «красного» зверя, – протянул Атос, внимательно посмотрев на Арамиса.
– Я подразумевал не одного лишь принца. Есть и другие, не менее влиятельные особы, которые полны решимости раз и навсегда покончить с кардиналом, – ответил Арамис.
– Ну, что ж, – проронил Атос. – Если эта охота хоть чем-нибудь сможет помочь д'Артаньяну, я буду только рад.
Хотя скажу прямо, все эти заговоры мне не по душе, а личность принца не внушает никакого доверия.
– И тем не менее в этот раз герцог вынужден действовать решительно, – убежденно ответил Арамис, горяча своего скакуна. – Партия принца просто заставит его идти до конца. Знаете ли вы, друзья, что из Брюсселя движется целая армия?
– Армия наемников! Фи, друг мой, – пренебрежительно заметил Атос.
– Ха! Армия наемников! – повторил Портос. Но в отличие от своего старшего друга, интонировавшего в миноре, бас великана прозвучал в мажорном ключе.
Беседуя подобным образом, они достигли Сент-Антуанской заставы, где им отсалютовали мушкетеры роты г-на де Тревиля, несущие дозор и уверенные в успехе предприятия, о чем их не преминул известить г-н де Феррюсак, проезжавший во главе своего маленького отряда часом ранее. Кроме того, они обнаружили Гримо, спящего крепким сном прямо на траве неподалеку. Прежде чем заснуть, предусмотрительный Гримо намотал поводья своей лошади на руку так крепко, что караковая кобыла смогла бы покинуть свою импровизированную коновязь только вместе с Гримо, волоча последнего за собой. Они попытались разбудить парня, но вскоре выяснилось, что сделать это не так легко, как могло бы показаться с первого взгляда. Даже после того, как Портос встряхнул спящего, желаемый результат достигнут не был.
– Подождите, – сказал Атос, спешиваясь. Он подошел к похрапывающему Гримо, опустился на одно колено и что-то прошептал ему на ухо.
Голос хозяина возымел действие, заменив бочонок ледяной воды. Малый вздрогнул, замотал головой, открыл глаза и, увидев хозяина, склонившегося к нему так близко, тут же вскочил на ноги. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы прийти к выводу: Гримо держится на них нетвердо.
– Да, парень, кажется, изрядно пьян, – заметил Портос. – Вы не находите, Арамис?