Дартмур
Шрифт:
Когда эмоции почти потухли, норовя уступить место непрошенному отчаянию, крепкие руки обвили бедра, не позволяя отшатнуться. Кончик носа скользнул по плоскому животу, щекоча, вызывая мурашки, а после — мягкие губы запустили волну дрожи, оставив нежный поцелуй.
Сжала его плечи, довольная его реакцией. Она знала, что он будет рад, но волноваться это знание совершенно не мешало.
Гарисон кашлянул, сделал глоток воды.
— Мы начали оказывать помощь криспи, как было
Прошлый опыт… Если бы она хоть что-то поняла из того, что тогда произошло, то наверное могла бы помочь. Впрочем, это хороший повод разобраться.
— Я могу, — пожала плечами, не видя в этом ничего сверхстрашного.
Краем глаза уловила взметнувшуюся руку Шама, он сдавил переносицу, на мгновение прикрывая глаза.
— Не можешь.
Два простых слова. Всего два, но смогли поднять волну негодования за секунду.
— Ты мне запрещаешь?
— Да, — без раздумий, ни на минуту не засомневался.
Не взвесил ответ. А стоило!
— Почему ты решил, что можешь мне запрещать?
Повода для столь ярких эмоций на самом деле не было, но остановиться невозможно. Плохо контролируемый процесс.
Шам медленно повернул голову, прожигая красноречивым взглядом.
— Ты моя беременная жена. Мне надо приводить еще какой-то аргумент?
Вероятно, в его понимании это должно было иметь отрезвляющий и успокаивающий эффект. Вышло наоборот.
— Я хотела спокойно закончить универ, — заворчала, резко сменяя тему.
— Закончишь, — Шам вернулся внимание к бумагам.
Гарисон, смущенный личным разговором, усиленно делал вид, что заинтересован картиной на стене.
— Как я, по-твоему, все успею?! Родить, на лекции сходить, или мне в аудитории рожать? Неплохой вариант, да?
Он поднял голову, смотря перед собой.
— Напомни, почему мы это обсуждаем при посторонних?
— Потому что я беременна.
Стало совестно.
Немного.
Совсем чуть-чуть.
Шам кивнул, собрал документы в стопку и протянул Гарисону.
— Обсудим завтра.
Мужчина с видимым облегчением забрал листы, спешно пряча их в портфеле. Вскочил, не забыв попрощаться, и ушел, не прося провожать. Знает, где выход.
Они ждали, когда дверь захлопнется. Шам развернулся, закидывая на диван ногу, согнутую в колене. Локоть лег на спинку, а глаза прикипели к лицу Феликсы.
Она потупилась, поглаживая живот и скользя взглядом по потолку.
Перегнула. Бывает.
В последнее время чаще обычного.
— Внимательно слушаю, — тихий голос заставил посмотреть на его обладателя.
Продолжения не планировалось.
Запал прошел, эмоции угасли.
— Так я уже все сказала, — пожала плечами с невинной улыбкой.
Кулак подпер висок Шама.
— Надеюсь, у детей будет не твой характер, — тепло разливалось в зеленых глазах, а на лице ни намека на улыбку.
Невыносимый.
Фыркнула, складывая руки на животе.
— Твой гораздо хуже.
Он едва-едва усмехнулся, поднимаясь с дивана.
— Не спорю. Липовый чай?
Проводила спортивную фигуру мужа до кухни.
— Большую кружку, — Феликса сползла вниз, укладывая затылок на спинку. — Надо было выходить замуж за кого-то с более сносным характером.
Донесся стук дна кружки о стол.
— Что мешало? — совершенно спокойный голос.
Она научилась слышать его, даже когда, казалось бы, это невозможно.
— Ты, — снова фыркнула, теперь со смешком.
Шуршание пакетика с заваркой коснулось ушей.
— Разве?
— Вряд ли бы кто-то захотел лишиться головы.
Аромат любимого чая забрался в ноздри. Шам успел расстегнуть рубашку, сверкая теперь кубиками пресса.
— Несколько желающих все же нашлись.
Он держал кружку в ожидании, пока Феликса поднимется.
— Ты же их не убил?
Прежде она как-то не задалась этим вопросом…
Взяла кружку и спиной привалилась к крепкой груди мужа. Горячая ладонь тут же легла на живот, обнимая.
— Соблазн был.
Другого ответа сложно ожидать…
Конечно, она не смогла бы быть с кем-то другим. Даже представить рядом с собой кого-то другого… невозможно. Место в ее жизни по праву принадлежит Шаму, они оба заслужили друг друга.
Ди с Майлзом шутят, что никто на всей планете не смог бы вынести этих двоих, кроме них же. Это похоже на правду. Хотя у Феликсы было объективно больше шансов найти себе кого-то чуткого и понимающего. Но проблема в том, что лучше Шама ее никто не поймет. А уж чтобы понять его… для этого создана лишь одна. И она с ним рядом.
— Будешь? — сунула кружку мужу под нос.
Он наградил ее убийственным взглядом.
— Я ненавижу липовый чай.
Феликса широко улыбнулась.
— Я знаю.
Шам, глядя на ее исключительно довольное лицо, с усмешкой покачал головой.
— Охуевшая.
Кружка приземлилась на стол, а он припал к нежным губам, слизывая вкус ненавистного липового чая.
Конец