Дартмур
Шрифт:
— А знаешь, не отвечай. Сам факт поцелуя с тобой вызывает рвотный рефлекс.
Наотмашь. Больно.
Совсем… совсем немного. Честно. Только глаза увлажнились отчего-то.
Вздернула подбородок, пытаясь казаться выше.
Две недели молчания стоили того, чтобы сейчас злые слова, вторя ему, вылетали осколками.
— А знаешь, с Биллом гораздо лучше. Мне было просто необходимо забить тот вкус, что остался после тебя, — она поднялась на носочки, выдыхая ему в лицо три слова. — Ты мне омерзителен.
Говорить не
Он не боялся причинять ей боль, и она не станет его жалеть.
Жри, Дейвил. Не подавись.
Ты ведь этого хотел? Видеть ее злость, ненавидеть ее.
Давай, впитывай! Проглатывай, хоть и раздирает все.
Большой палец надавил на подбородок, заставляя открыть рот. Не успела отшатнуться, возмутиться. Подумать. Он не дал возможности. Врезался в рот, сминая губы до боли.
Его оглушил шум несущейся по венам крови. От ее вкуса. Долбанная сладость с оттенком липового чая.
Ее лопатки уперлись в дверь. Слегка ударилась затылком, абсолютно не замечая этого.
Пальцы зарылись в мягкие кудри. Она едва не застонала от удовольствия от такой, по сути, мелочи.
Дейвил углубил поцелуй, не давая и шанса прекратить это. Оттолкнуть. А в голове пульсировало отчаянное:
"Не отпускай. Не сейчас."
А когда? Неважно. Просто дай время насладиться.
Стискивала напряженные плечи, пока его ладони скользили сверху вниз — тягуче, расплавляя кожу через одежду, сминая ее.
"Мало. Так мало тебя. Хочу больше."
Сжал бедра, резко дергая ее наверх, заставляя обхватить ногами.
Застонала, чувствуя его напряжение в штанах. Выгнулась, вдавливая плечи в дерево, прижимаясь к твердому, горячему, необходимому. Дейвилу. Всхлипнула от острого внезапного осознания.
"Впитывай, блять. Откладывай в памяти каждую секунду, как долбаный коллекционер эмоций Фоукс".
Рыкнул, прикусывая ее нижнюю губу, посасывая, как гребаный леденец.
Аромат баунти, который он искал везде, на каждом теле под ним. И не находил.
Только она так пахла.
Вдохнул глубже, утоляя потребность острой ломки. Две ебаных недели ждать по утрам, когда она выйдет из душа, чтобы зайти туда, и стоять как придурок просто дыша.
Вжался в нее сильнее, срывая и ловя ртом стон. Сжигающий заживо.
"Блять, Фоукс, нельзя так сладко стонать. Это преступление без права помилования."
Она поддалась желанию и потерлась о него, закрывая глаза от острых ощущений. Напряженная жилка на его шее привлекла. Вспомнила капли воды, стекающие по ней вниз, и потянулась вперед.
Руки замерли на стройных бедрах. Он застывал, наблюдая за Фоукс. Длинные ресницы трепетали, из приоткрытых распухших губ вырывалось рваное дыхание.
Она не сводила глаз с его шеи, жадный и любопытный, и это вызвало дикий, нереальный восторг. Мягкие губы нежно прикоснулись. Он закрыл глаза, сцепляя зубы.
"Сводишь с ума, сука".
Подушечки пальцев прочертили невидимую линию по кадыку. Она скользнула губами ниже, касаясь языком разгоряченной кожи.
От низкого грудного стона Феликса вздрогнула и уставилась в зеленые глаза, ставшие на пару тонов темнее. Ее руки почти опустились в глупой попытке отстраниться.
Он быстро словил изменения, выбивая поцелуем любое сомнение, посмевшее пробраться в ее прекрасную голову.
Чувственная. Страстная. Необходимая.
Вдыхать, видеть, прижимать, целовать.
Трахать до потери пульса.
Очертил губами линию подбородка, спускаясь к нежной шее. Провел языком по пульсирующей артерии под кожей.
Вот она — твоя жизнь. Бьется под его губами.
Гребаное тату. Оно никак не выделяется на коже. Не смазывает ощущений. Но все равно не нравится.
Втянул в себя кусочек феникса, посасывая.
— Шам… — его имя как стон.
Она впервые произнесла его вслух, и это ее "Шам" мгновенно сконцентрировалось в штанах. Член болел, натягивая ткань, требуя войти в нее. Прямой сейчас.
"Что ты творишь со мной, Фоукс?"
Она жалобно всхлипнула, впиваясь ноготками в его шею. Останутся следы.
Задрал рубашку, не отрываясь от ее кожи, поглаживая плоский животик, талию. Сжимая, сминая. Потому что мало. Мало. Чертовски мало. Оставляя новые, новые, новые отметины. Пусть. Он хочет знать, что еще какое-то время будет на ней. Останется в этих засосах.
Феликса потянула его за волосы наверх и впилась в губы с отчаянным всхлипом.
Он практически трахал ее рот языком, получая стоны в награду. Ее пальцы, стягивающие его волосы.
"Они тебе нравятся. Так же сильно, как мой запах".
Одежда мешала. Ее так много. Лишней. Ненужной.
Из коридора начал доноситься шум. Гул нарастал быстро, опуская на них плиту гребаной реальности. Они в туалете недалеко от кабинета, в котором сидят однокурсники.
Отбросы. Такие же, как она.
Разорвали поцелуй с тягучим влажным звуком, дыша как спринтеры после долгого марафона. Она все еще зарывалась пальцами в его волосы.
"Идеально, блять."
Он обхватил ее поперек спины, не позволяя отстраниться. А она и не хотела. Раскрасневшаяся, с налетом смущения от принятия происходящего. Такая… живая. Искренняя.
Его кончик носа невесомо скользил по скуле, едва касаясь. И от каждого такого прикосновения, ее пробивала мелкая дрожь.
"Какая ты чувственная, Фоукс. Ты ведь даже сама не представляешь, насколько."