Дартмур
Шрифт:
Задышала еще чаще. Кислород вообще успевал попасть в кровь?
Челюсть напряжена, глаза покраснели то ли от подступивших слез, то ли от напряжения.
— Он хотел тебя трахнуть, — отдельно каждое слово. Шепотом. Но точно в цель.
Подлетела к кабану. Тот шарахнулся назад и сразу напоролся на предупреждающий взгляд Дейвила. Замер, терпя хаотичные удары. Бесцельные. Вряд ли болезненные.
Молотила его кулаками, хрипя проклятья, давясь слезами, своей болью, выплескивающейся наружу, и страхом.
Уоррингтон
"Нехуй было лезть".
Удары прекратились, на смену пришли громкие рыдания. Отвернулась, пряча лицо в ладонях, не желая, чтобы ее видели.
— Исчезни, — бросил глухо и оттолкнулся от стены.
Дверь хлопнула, оставляя их. Теперь в пустом коридоре двое и одна истерика.
Развернул Фоукс за плечи, прижимая к себе. Без лишних раздумий. Это просто важно. Нужно ей. И ему тоже. Потому что от надрывного звука, вида ее, захлебывающейся слезами, внутри что-то рвется.
— Легче?
Закивала, не отрывая лба от его плеча.
Она понемногу начала затихать. Тонкие руки обвились вокруг него, пальцы смяли в кулаках его свитер.
Прижался щекой к мягким волосам, вдыхая сладкий аромат баунти.
Да-а… Скажи ему кто в начале года, что он будет помогать Фоукс побороть свой страх и успокоить истерику, кристалл боли тому херовому пророку был бы обеспечен.
Несмотря на абсурдность, он чувствовал, что поступил правильно. Потому что это Фоукс.
Эпизод 41. Хэллоуин
Дни потянулись один за другим, плавно уводя в глубокую осень. Большую часть времени Феликса проводила с друзьями в гостиной красных и в библиотеке — два места, где чувствовала себя спокойно.
После того вечера, когда она побила Уоррингтона и избавилась от страха, они с Дейвилом не общались. Утром, столкнувшись в гостиной, встретились глазами. Он ничего не сказал, она промолчала. Просто кивнула, непонятно зачем, вроде как сказать, что она в порядке. Он ответил тем же — коротким кивком. И они оба разошлись по своим делам, но в одном направлении — в большой зал.
Иногда она ловила на себе его взгляд. Вернее, ей казалось, что он на нее смотрит во время завтрака или обеда, ужина, но, подняв голову, заставала его за разговором, либо повернутым в другую сторону.
Она разрешала себе смотреть на него время от времени, когда он не видел и точно не замечал. На общих занятиях, с другого конца кабинета. Чтобы ее увидеть, ему надо было повернуться почти полубоком, чего он, разумеется, не стал бы делать. И она использовала эти моменты, засматриваясь на его скулы, подбородок, волосы. Губы, иногда дергающиеся в усмешке. И эти наблюдения тайком приносили облегчение.
Он просто есть. И все как прежде.
Синие и красные.
Отбросы и высшие.
Несколько раз они сцеплялись острыми высказываниями, и в такие очень редкие мгновения все в самом деле было как раньше. И от этого тоже становилось легко. Потому что эти ощущения хорошо известны и понятны, в них не надо ковыряться и разбираться. Они с ней уже много лет.
На Искусстве стихий работали в паре молча. Не касаясь друг друга ни словом, ни даже пальцем. Сухие фразы, исключительно в рамках занятия, когда требовалось. Но работать с ним было легко.
Удивительно, конечно. Практическая работа создателя и активатора шла так, будто они всю жизнь в связке. Она хорошо чувствовала его кристаллы, хоть и не могла увидеть, и двух занятий хватило, чтобы начать отличать его магию от остальных.
Не до конца понимая, как это работает, она изучила все доступные материалы в библиотеке, и выяснила, что активаторы могут вычленять потоки магов, близких по вибрации кристалла, из общей массы. На Кристаллогии и Кристаллических чарах она "разбирала" потоки, и теперь могла с первого раза уловить кристаллы Маккинни, Андерроуд, Дейвила, еще нескольких синих и двух красных. И даже Эванс!
Мими выглядела хуже некуда, будто каждую ночь рыдала в подушку. Феликса узнала, что Дейвил изощренно наказал ее за выходки, в том числе за кристалл похоти. Как именно он заставил ее страдать осталось неизвестным.
Она не ожидала, что кристалл — дело рук Эванс, но не слишком удивилась. Просто не обращала на нее внимания. Есть гораздо более интересные занятия, и наблюдение за Мими в список не вошло.
Помимо подготовки к учебе, Феликса изучала формулу кристалла, которую увидела тогда у Дейвила. Отыскала все символы, перебрав гору книг, и пыталась понять, что в итоге должно получиться.
Она узнала наверняка — это очень высокий уровень, и не из программы обучения. Сложное взаимодействие элементов между собой предполагает высокую точность, и даже маленькая ошибка приведет к изменению всей структуры кристалла, а значит, к неверному результату.
Сплетение двух ключевых стихий — огня и воды — сузило предполагаемое воздействие.
Он точно не собирался никого взрывать и убивать, и это радовало. Спустя уйму потраченных дней, появилось предположение. Странное, конечно…
Феликса случайно наткнулась на формулу кристалла бодрствования. Иногда его можно применять, если очень хочется спать, а необходимо быть в здравом уме. Так вот формула Дейвила похожа на ее супер-прокаченную версию.
Она могла ошибиться, но, похоже, не ошибалась. Правда, понять, для чего эта штука понадобилась, не смогла. Не возникло даже теорий.
Зачем тратить свое время на личные дела Дейвила?
Этот вопрос звучал в голове всякий раз, когда она после занятий засиживалась в библиотеке. Пожимала плечами, не зная ответа, и изучала вопрос дальше. Ей что-то не давало покоя, но она не могла понять. Просто шла на поводу интуиции.