Дарю, что помню
Шрифт:
Старший – младшему на выставке живописи:
– Вон, смотри, тетя голая, а мне не стыдно!
Младший – старшему:
– А ей?
Вернулся домой после гастролей по Сахалину и Камчатке. Сидим за столом с пятилетним Антоном, «помогающим» мне приводить в порядок привезенные фотографии, рецензии, заметки в блокнотах…
– А это что?
Вместе по буквам разбираем: «Почетная грамота».
– За что тебе ее подарили?
Читаем по слогам: «За большую творческую деятельность по культурному обслуживанию трудящихся».
– Ты выступал там с концертами?
–
– А где это – Камчатка? Расскажи, па-ап…
– Очень далеко. Туда нужно очень долго лететь на быстром самолете…
– Я хочу туда!
– Когда там восходит солнышко и наступает новый день, в Москве еще прежний. Когда там наступает Новый год, ты в Москве спишь после обеда! Когда там наступает 1 Мая, ты здесь празднуешь 30 апреля, твой день рождения… Там очень красивая природа: горы называются сопками… А высокие вулканы седые от снега, а из их макушек поднимается в небо дым, как из трубки курильщика…
– Полетим туда, па-а-а-п!
– А в низинах буйная зелень, быстрые, холодные реки, в которых много рыбы, которая дарит людям много красной икры…
– Я хочу черную икру!
– Черной там нет, сынок… В речках купаться нельзя – холодно. Зато есть много горячих источников, гейзеров. Вода в них лечебная, она исцеляет от многих недугов.
– У меня есть недуг?
– Нет, сынуля…
Антон:
– Все равно я хочу туда!
– Зима, сынок, там очень суровая: снег часто заваливает дома и дороги, автомобили и тракторы, метели сбивают людей с ног…
Молчит.
– Там живут мужественные и сильные люди. Очень добрые, веселые. Очевидно, преодоление трудностей порождает жизнерадостность…
– А я жизнерадостный?
– По-моему, очень…
– А я преодолеваю трудности?
– Конечно. Помнишь, как ты радовался, когда впервые самостоятельно начертил палочкой на песке букву «А». Ты радовался победе над трудностями…
– Па-а-а-п! Я буду летать туда, где красная икра, а потом домой. Сначала туда, а потом сюда. Туда и сюда, ладно?
– Кстати, ты знаешь, там нет лягушек, которых ты так боишься. Я маленьким боялся пауков, а ты – лягушек. Почему?
– У них глаза страшные! Я поеду туда – там нет лягушек! А почему там нет лягушек?
– А они боятся землетрясений. Змеи и ящерицы – тоже, и их там тоже нет. А в тех далеких краях очень часто происходят землетрясения.
– Я в те места не пойду. Я туда, где редко трясется земля. Ладно?
– Ладно…
Антон «клюет» носом.
– Я, сынуля, пересек на газике всю далекую землю вдоль и поперек, а по трудным дорогам, с переправами через быстрые речки, мы ездили на тракторах и на лодках…
Антон заснул. Переношу его на кроватку, раздеваю, укладываю. Открыл глазенки.
– Па-а-а-п! Когда мы полетим в Москву, к маме?
Заснул.
В городке Диснея, на пристани, в ожидании пароходика «Том Сойер», я уронил 170 долларов. Меня догнала японская студентка в фартучке с метелочкой в руках и вручила мне деньги. Я растерялся. Стал кланяться ей, по-японски сложив руки. Купить гостинчика не смог, так как она убежала, а пароходик зафырчал и отчалил. Высадившись на берег, долго искал студентку в фартучке, но не нашел. Тем не менее купил коробку хороших конфет, а переводчица наша попросила студентов, тоже убиравших территорию, найти мою спасительницу и вручить ей презент от артиста из Москвы.
Поездка в городок Диснея завершилась. Перед самым отходом нашего автобуса прибежала запыхавшаяся «моя фея» в фартучке, держа в одной руке мою коробку конфет, а в другой – свой портрет с надписью на японском. Вручила его мне. Я был на седьмом небе и, конечно, в центре внимания всех наших.
Переводчица прочла надпись: «Господин из Москвы, передайте, пожалуйста, артисту Вячеславу Тихонову, что в Японии есть девушка, которая влюблена в него и, если понравится ему, готова стать его верной женой. Это я!»
Я уже сказал, что ребенку, воспитанному на гуманизме Диснея, трудно стать мерзавцем. Но я думаю, что и взрослому человеку в городках Диснея навряд ли захочется грубо толкнуть ребенка, дать ему подзатыльник или влепить пощечину, оскорбить его грубыми выражениями.
У нас нет таких прекрасных добрых городков, и это досадно. Может быть, отсутствие таковых и позволяет нашим папам и мамам травмировать маленькое, свое же создание нецензурной бранью, окриками, избиением, отвратительным поведением в семье, позволяет демонстрировать образцы «трамвайного» хамства и в школе, и на работе, и во взаимоотношениях между собой… У нас большой начальник без мата – редкость! Чужак! Не наш! Человек не из народа!
Скорее бы приступили и у нас к строительству таких городков добра, вежливости и уважения друг к другу и к зверюшкам тоже.
Родину нашу, Россию, надо переучивать, а не перекраивать. Ее не надо мучить распрями разной расцветки правителей – бывших и настоящих. Ей надо дать возможность спокойно жить, а правителям сделать закон и труд критерием благополучия.
Домой хочу!
Все хорошо в Японии, все интересно, поучительно, восхитительно. Одно только плохо – это обилие велосипедов. Гуляешь по улицам три-четыре часа, и все это время находишься в невероятном напряжении, потому что ждешь – вот-вот на тебя налетит велосипедист! Устаешь не от ходьбы, а от ожидания столкновения. Велосипедистов больше пешеходов. Уйма! Как они лавируют, снуют между бесколесных – уму непостижимо! Но за все время пребывания в Японии не видел ни единого колеса, врезавшегося в пешего! А на автопроезжей части велонаездникам упражняться запрещено. Ну да ничего, привыкнешь, объезжают! Улыбаются! Аккуратисты!
Люди пытаются найти в небе другие миры и себе подобных. Зачем же небо тревожить, когда есть Япония! Вот куда телескопы надо направлять – больше толка будет! Только из телескопов необходимо вытащить линзы фирмы «Зависть» и вставить оптику фирмы «Учеба» – вот тебе и другой мир!!
За границей нашему брату есть над чем поразмышлять! Сопоставительство – «нашего» и «иностранного» беспрерывно аккумулируют этот полезный процесс! Заглушать его – грех!
Одна из встреч в Токийском университете со студентами, изучающими русский язык, состоялась в учебной аудитории. Выразив свое восхищение всем увиденным в Японии, выразив сожаление по поводу того, что срок гастролей Малого театра – всего 20 дней – до того мал, что понять глубоко историю и культуру Японии нет никакой возможности, я тем не менее заслужил бурные аплодисменты собравшихся здесь студентов, педагогов, деятелей искусств, дипломатов и наших и местных – своими рассказами и воспоминаниями о знаменитых артистах Малого театра.