Давай не отпускать друг друга
Шрифт:
Когда она произнесла эти слова — Рита вдруг в это и сама окончательно поверила. До того — действовала на каком-то непонятном автопилоте. А теперь, произнеся вслух — и сама приняла. Спокойно и без сомнений.
— Риточка… — голос мамы звучал растерянно. — Давай, я к тебе приеду, доченька.
Никого сейчас Рита видеть не могла. Может быть, так хорошие дочери не поступают. Может быть, надо успокоить маму. Но не могла видеть сейчас никого. Не могла.
— Не надо, мам. Я не очень здорова.
— Что случилось? — тут же переполошилась
— У меня плечо… болит. Я сейчас только из больницы вышла.
— Рита… — голос мамы стал совсем… испуганный. И говорила она с каким-то присвистом. — Он что… он тебя … ударил?!
Час от часу не легче!
— Нет, мама, что ты! — Рита стала судорожно подбирать слова. Маму успокоить надо обязательно. — Это нервное, там какое-то защемление, я забыла, что доктор сказал!
Золотов и в самом деле сказал ей, как называется то, что с ней приключилось. И это заумное словосочетание у Ритки тут же вылетело из головы.
— Точно?
— Точно-точно, — поспешила Рита уверить маму. — Просто рука ноет. Мне назначили лечение. Я сейчас как раз после… массажа. Приеду домой — лягу отдыхать. Я заеду на днях к вам и все расскажу. Не переживай, со мной все в порядке.
— Ну… хорошо… — немного неуверенно ответила мама. — Береги себя, дочка.
— Обязательно, — пообещала Рита.
Отключилась. Положила руки на руль. И разрыдалась.
Внезапно. Именно сейчас. Спустя сутки после того, как привычная жизнь вдруг обернулась изнанкой.
А ведь, казалось бы, ну что рыдать? К слезам Рита была мало расположена и плакала редко. И вот вдруг полились. Из-за чего?
Ведь Романа она не любила. Надо сказать правду, прежде всего самой себе. Не любила. И уже несостоявшийся брак с ним — это было больше из серии «Дура, кто такой шанс упускает?!». Наверное, надо радоваться — что все вскрылось сейчас, до. И можно выдохнуть. Избежала довольно неприятной участи. Если вдуматься.
Но Ритка снова всхлипывала. Потому что выли ущемленная гордость и попранное чувство собственного достоинства. И плечо ныло. И потому, что вопреки всем законам логики она одного и того же человека встретила в двух совершенно разных ипостасях: в виде случайного любовника и в виде лечащего врача. И все в течение одних суток.
И мама с ее совершенно понятным беспокойством, и смятение. И Забелин со своими звонками и сообщениями. И все на одну Ритку.
В общем, не выдержали нервы. И потекло из глаз. И из носа тоже потекло, пусть это и неэстетично. Но Рита все же начала потихоньку успокаиваться и даже стала нашаривать в кармашке двери бумажные платочки, как вдруг в окошко постучали. Она вскинула заплаканные глаза.
За автомобильным стеклом стоял доктор Золотов. Все в том же длинном черном пуховике и знакомом шарфе. Голова не покрыта.
О, господи, ну будто мало ей….
А он стоял и явно не собирался уходить. И Рите пришлось брать платочки, сморкаться и вытирать щеки. И лишь после
— Да?
Он какое-то время молча созерцал ее лицо. Любовался, надо полагать. Рита взгляд не отводила. Откажитесь от меня, доктор, а?
— Маргарита Николаевна, вам не следует садиться за руль, — наконец произнес он. — Неужели вы сами не чувствуете?
— Чувствую, — резко кивнула Рита. — Послезавтра приеду на такси. Это все?
Он коротко кивнул в ответ.
— Всего хорошего.
И пошел в сторону знакомого темно-коричневого «дастера».
Да что же всем от нее надо, а?! Но настроение рыдать уже пропало. А вот из носа текло еще минуты две.
— Колю, — предупредил Золотов.
Но Рита укола не почувствовала. Лишь спустя несколько секунд — легкая боль.
— Я ничего не чувствую, — честно созналась она.
— Это хорошо, — скупо отозвался доктор. Все его внимание было приковано к шприцу. — Колю, — снова предупредил он.
Рита снова ничего не почувствовала. Слово «блокада» ее, сказать честно, слегка нервировало. Но пока было совсем нестрашно.
— А я думала, что остеопаты исключительно руками работают, без дополнительных инструментов, — непонятно почему решилась продолжить разговор Рита. В конце концов, бесконечно смущаться нельзя. А по природе своей Рита была довольно общительным человеком.
— Ну вообще-то, по первой специальности я невролог, — ровно отозвался Золотов. — Колю. Больно?
— Нет.
— Отлично. Полежите чуть-чуть, чтобы кровь свернулась. И продолжим.
Рита лежала и ждала. И чувствовала себе немного уверенней в черных мини-шортах и спортивном черном плотном бюстгальтере. А у доктора Золотова сегодня белые носочки.
На этой мысли ей на шею легли теплые уверенные руки — и Рита про все забыла.
Плечо, наконец, перестало ныть. Рита ела творог и тихо радовалась этому. Такая, казалось бы, мелочь — не болит плечо. Но если ты из-за боли почти не спала несколько ночей, то это — настоящий повод для радости. Доктор Золотов пообещал, что сегодня ночью она будет спать нормально. Вот и проверит. Пару часов подождать — и завалиться спать в несусветную рань. А завтра надо все же поехать к родителям.
В этот момент зазвонил видеофон. На экране отобразилось лицо Романа. Порадовалась, Рита — и хватит. Впрочем… Вещи все равно надо отдавать.
— Да?
— Рита, это я, Роман
— Вижу.
— Впусти.
— Жди. Я спущусь.
— Впусти меня!
Но она отключилась. И пошла в прихожую — обуваться и взять пакеты.
Роман тут же кинулся к ней, но Рита выставила вперед пакеты, как барьер.
— Держи.
Рома попытался отпихнуть пакет, но поняв всю серьезность Ритиных намерений — взял. И тут же поставил у своих ног и протянул руки к девушке.