Давай не отпускать друг друга
Шрифт:
— Рита, нам надо поговорить.
— Только быстро, я легко одета, — она в самом деле накинула лишь толстовку.
Роман поморщился и принялся торопливо говорить.
— Послушай, это просто недоразумение, я клянусь тебе. У меня ничего с ней не было, правда! Ну я просто перебрал, я же расстроился, что мы с тобой не можем увидеться после разлуки. Соскучился ужасно! А она полезла целоваться и… Я бы никогда тебе не изменил, ни за что, я же люблю тебя!
И снова ощущение кино. На этот раз — точно дурного. Точнее, бездарного. И с оттенком пошлости, даже порно. Потому что
Рита покачала головой.
— Это все уже неважно, Роман. Я вернула тебе твои вещи. Свадьбы не будет. Маме моей не звони больше, пожалуйста.
— Рита, ты меня слушаешь?! Не было ничего! Я все исправлю! Дай мне все исправить!
Она снова покачала головой.
— Я тебя не слышу.
Он выдохнул.
— Ладно. Я понял. Тебе надо остыть.
— Я уже остыла. К тебе. До нуля по Цельсию. Прощай.
Доктор Золотов оказался не обманщиком. И в эту ночь Рита спала — крепко, не просыпаясь от боли. И утром, выспавшаяся и относительно довольная, поехала к родителям. На такси.
Дома пришлось рассказывать. Папе — отредактированную версию. Маме — чуть более полную, уже на кухне под чай, когда отец их оставил одних посекретничать. Но всей неприглядности картины Рита показывать и маме не стала — не потому, что не доверяла. Стыдно было за себя — что оказалась в такой идиотской ситуации, что такой дурой себя выставила. А чувство стыда Рите привили очень хорошо.
А когда пришла с хора бабуля — ей и объяснять ничего не пришлось. Она взяла Риту за плечи сухими узловатыми пальцами, посмотрела в лицо — и сказала, коротко рубя фразы: «Я сразу знала, что у вас ничего не выйдет. Разные вы слишком». И после этого можно было бабушку только обнять. И пойти снова ставить чайник.
— Знаешь что, Ритуля? — бабушка смотрит, как Рита деловито шарит по полкам холодильника, добывая еще чего-нибудь «к чаю». Разрешив с родственниками вопрос о несостоявшейся свадьбе, Ритка почувствовала, как упал камень с души. И заодно открылся страшный жор. — Тебе надо нового мужика найти!
— Зачем? — Рита выставляла на стол сыр, колбасу, крекеры. — Варенье есть?
— Смородинное, вон слева. И малиновое рядом. Потому что клин клином вышибают! — назидательно ответила бабуля.
— А можно мне без клина? Я вареньем обойдусь, — Ритка щедро шлепнула варенье на хлеб с сыром.
— Вареньем ты сейчас обойдешься, — мудро ответила бабушка. — А если всю жизнь одиночество вареньем заедать — то диабет наживешь.
Ритка лишь фыркнула. А потом поперхнулась. Она вспомнила доктора Золотова.
— Какой вы цвет предпочитаете, Маргарита Николаевна?
— Цвет чего? — Ритка, помогая себе руками, села на кушетку.
— Буду плечо тейпировать, — не очень понятно ответил доктор Золотов. — Есть розовый, фиолетовый, зеленый.
— А… но… зачем? — растерянно
— Кинезио-тейпы — они для фиксации и поддержки, — вздохнул Золотов. — И для улучшения микроциркуляции в тканях, — а потом взял с полки упаковку. — Сделаем на три тейпа. Розовым. Из эстетических соображений.
Тут Ритке захотелось почему-то покраснеть. А доктор Золотов зашел со стороны спины и принялся клеить на Риткино плечо розовые полосы.
— Кто это тебе такую красоту сделал? — Алексей позвонил, когда Рита вертелась перед зеркалом в одном белье, разглядывая через плечо в отражении заковыристый рисунок розовых полос. А до этого она отправила фото плеча Мамаеву.
— Доктор Золотов, — похвасталась Рита. — А еще он сказал, что через неделю мне можно будет выходить на работу.
— Какой молодец доктор! — обрадовался Алексей. — Ждем, скучаем!
— Что, зашиваетесь? — виновато спросила Рита.
— Есть такое дело, — беспечно отозвался шеф. — Миха днюет и ночует тут.
— С меня причитается! — пообещала Рита.
— Он все деньгами получил, — фыркнул Алексей. — Но продохнуть парню надо дать. Его пару раз Тим подменял, но он же балбес, за ним глаз да глаз еще нужен, — это Алексей говорил про своего восемнадцатилетнего сына Тимофея.
— В понедельник буду!
— С этими розовыми лентами, — хмыкнул Мамаев.
— Это уж какие доктор налепит, — рассмеялась Рита. — У него там есть выбор.
— Слушай, надо и мне доехать до доктора, пусть он мне на жопе слово «вечность» напишет этими лентами!
— Зачем там-то? — снова рассмеялась Рита. Оказывается, она успела соскучиться — по шефу, по Мишке, по работе. Совсем одичала тут дома.
— Ну у меня же поясница! — назидательно ответил Мамаев. — А там все рядом. Слушай, а этот Золотов — он не хлюпик? — обеспокоился вдруг шеф. — Нормальный габаритный мужик, меня промнет?
Ритка вздохнула. С габаритами у доктора Золотова полный порядок. Всесторонний.
— Не хлюпик, — уверила Рита шефа. — Крупногабаритный.
— Отлично! — обрадовался Мамаев. — Значит, надо все же дойти до него. Ладно, Ритуль, давай, поправляйся окончательно и выходи. Ждем с нетерпением.
— Договорились.
— Сегодня я вам покажу новое упражнение. Свободы в движениях плеча уже для него достаточно. Маргарита Николаевна, будьте любезны, примите коленно-кистевое положение.
Ритка сначала не поняла, потом сообразила. Краснеть себе запретила и приняла то положение, которое доктор велел.
А доктор вздохнул.
— Маргарита Николаевна, коленно-кистевое, — последнее слово он произнес почти по слогам.
— А я какое?! — немного смущенно, а потому раздраженно отозвалась Рита.
— А это — коленно-локтевое. Есть разница. Существенная.
Тут у Ритки запылала щеки. Ой, ну как же она… Чем же она думает-то… И она спешно поставила руки на кисти.
— Отлично. А теперь слушайте меня внимательно…