Давай поговорим! Клетка. Собака — враг человека
Шрифт:
— Где ты можешь заработать столько денег? Думаешь, я тебе поверю, что ты вообще способен работать? Украл. Только у кого? У родителей или у пьяного в метро. Молчишь? Молчи, но ответить тебе на эти вопросы придется, будь уверен, я устрою тебе веселую жизнь.
Даже произносимые хорошо поставленным, уверенным голосом, слова эти ей самой казались бессильными, глупыми и жалкими. И этот подлец понимает все. Загадочная улыбочка, неуловимая улыбочка блуждает по почти недетскому личику.
— Ты думаешь, что я попала в очень уж глупую ситуацию и ты сможешь этим воспользоваться?
— Ты думаешь, я очень боюсь того, что станут говорить в этой поганой школе, если ты раззвонишь, что я подрабатываю таким вот способом?
— Думаю, вы очень этого боитесь.
Наклонившаяся во время своей речи глубоко вперед Светлана Савельевна резко откинулась на спинку кресла. Лицо бесцветно полыхало, руки свирепо мяли в карманах пальто платок и зажигалку.
— Что же ты хочешь сказать?
Денис хотел было поиздеваться над тавтологической фразой, вышедшей из уст лучшей стилистки школы, но раздумал. Зачем мелочиться, ведь предстоит значительно более высокий уровень сатисфакции.
— Что никому не расскажу о том, что произошло здесь. Никто об этом не узнает. Никогда.
— Что значит «произошло»?!
— Ни ваш муж, ни ваш отец, ни один из сорока учителей и восьмисот школьников, никто ни о чем не узнает.
— А взамен? — осипшим вдруг голосом спросила учительница.
Денис улыбнулся, просто и располагающе.
— Вы сделаете то, зачем сюда явились.
Светлана закрыла глаза и замерла, не дыша и не двигаясь.
— Зачем вы так реагируете? Не все ли вам равно, с кем сделать то, ради чего вы сюда приехали. Мне, допустим, даже обидно. С кем-то, может быть, старым, вонючим бегемотом, вы готовы были, а со мной почему-то нет. Здесь мог оказаться сумасшедший маньяк, и вы бы, как миленькая, обслужили его…
— Ах ты хорек! Вот ты что задумал, да я тебя сейчас… — она приподнялась, вытаскивая кулаки из карманов.
Денис тоже привстал, сохраняя спокойное и уверенное выражение лица.
— Да бросьте вы. Куда вам деваться. Сейчас Руслика позову — вот вам первый свидетель, и слава вам обеспечена. А эти ребята, что приехали с вами, по первой моей просьбе появятся здесь и заставят вас сделать все, что нужно. Кому же охота деньги терять.
Не сводя глаз с говорящего ученика, Светлана Савельевна слегка покачивалась и выглядела как бы отчасти задумчиво.
Денис чувствовал свою полную победу.
— Посудите, я избавляю вас от таких неприятностей, а взамен требую такую мелочь.
— Мелочь…
— Конечно, мелочь. Я вас быстро отпущу, не буду четыре часа изводить.
Голова Светланы Савельевны стала поворачиваться, пытаясь освободиться от тисков шарфа, на губах появилась гримаса, свидетельствующая о приближении чего-то такого…
28
Войдя в переулок, Никита сразу увидел машину и понял — живая: из выхлопной трубы сочился дымок. Он направился к ней быстрым шагом. Знал, что «ребята» сидят внутри и покуривают, сам многократно участвовал в таких сидениях.
Никакого плана действий у него не было. И не ощущалось никакой нужды в нем, настолько был уверен, что все получится так как надо. В последнее время в «Купидоне» было не велено выезжать в эскорт с оружием во избежание неприятностей, город был заполонен патрулями.
Бесшумно ступая по мягкому снегу, Никита приблизился к правому борту машины. Левой рукой открыл дверцу. Правая, скомканная в кулак, многозначительно оттопыривала карман куртки.
— Выходите, ребята.
— Зачем? — было спрошено у него через гнилые зубы.
Пришлось взять говорящего за волосы. Короткие, но не настолько, чтобы нельзя было уцепиться.
— Пойдем в дом, погреемся, — убеждаемый и словом и делом сутенеришко покинул транспортное средство. Поставив его на колени и пригибая голову к снегу, Никита показал сквозь куртку свой правый кулак водителю.
— Ты тоже.
Все, кто сталкивался с Никитой по работе, считали его немного ненормальным. Тихим, но опасным. Эти двое к тому же присутствовали при сцене связывания его перед отправкой к шефу на разборку. Сам факт, что он после всего этого здесь, парализовал волю к сопротивлению.
Когда водитель захлопнул дверь, последовала негромкая, но твердая команда:
— Иди к дому. Медленно.
Убедившись, что выполнение команды началось, Никита выпустил на волю правый кулак и обрушил на затылок беззвучно склоненной головы. То ли ойкнула, то ли крякнула голова, и тело распрямилось вдоль машины.
Обогнув ее, Никита в несколько шагов догнал водилу. Медленно переставляя ноги по запорошенной снегом кирпичной дорожке, он шел к тускло освещенной веранде.
Бандит, подвергшийся бандитскому нападению, как правило, ничем не отличается от обыкновенного гражданина, этот случай оказался исключением.
Когда, по расчетам водителя, Никита оказался совсем близко за спиной, он резко обернулся, в руках у него оказалась монтировка, незаметно прихваченная из салона. Коротким, но страшным ударом он сокрушил темный воздух перед собой. В девяти случаях из десяти, если бы эта ситуация повторилась, его трюк удался бы. Но не сегодня. Слишком собран и взвинчен был нападавший. От пули бы увернулся.
Итак, подставленная рука, наткнувшийся на нее локоть, кувыркающаяся в воздухе железка, глухой удар в деревянные ворота и еще один удар, плотный, сочный, правым кулаком в зубы. Потом еще один, в район шеи, контрольный, чтобы надолго обездвижить противника.
А в это время кое-что происходило и внутри дома.
Надобно начать со второго этажа.
В комнате, в которой Руслан Бахно провел большую часть своего относительно счастливого детства, было полутемно. В окно сквозь неокончательно задернутые шторы падал свет зимней луны и вот что освещал: в основном кровать. В ногах ее сидела, подобрав под себя пятки, голая женщина и заплетала косу такими мелкими и бесшумными движениями, словно проверяла качество темноты, в которой приходится работать.