«Давай полетим к звездам!»
Шрифт:
внимательно просмотрел фотографии, уставился на меня рачьими, почти бесцветными глазами и осведомился:
– Значит, протежируешь даму сердца, Луганцев?
– При чем тут дама сердца, Сергеич?
– моментально вспыхнул я.
– Фотоснимки же - кпасснейшие!
Замглав добродушно хихикнул в седые усы и потер ладонью лысину:
– Ну, насчет дамы сердца - это так, к слову... А фотографии действительно хороши. Мастерские. Ладно, тащи на собеседование свою девицу!
Так Инга стала работать в “Советских Известиях”.
То, что происходит
– Коварный ты мужчина, Луганцев, - сказала она, пристально разглядывая меня.
– Умеешь поставить девушку в безвыходное положение.
– Ты только не подумай...
– совсем стушевавшись, начал оправдываться я, но она решительно взяла меня под руку, поцеловала в щеку, и вздохнула:
– Пойдем уж, рыцарь...
Я живу один в трехкомнатной квартире. Отец и мама у меня геологи, месяцами не бывают дома. Конечно же, предложил Инге жить у меня.
– А что подумают твои соседи?
– поинтересовалась она.
– И потом... Слухами земля полнится. На работе комсомольцев Луганцева и Лаукайте обвинят в аморальном поведении.
– Плевать я хотел на слухи, комсомол и аморальное поведение...
– начал заводиться я, но она положила мне теплую ладошку на руку и сказала:
– Ездить каждый день на работу из Пушкино и обратно, конечно, не удобно. Поэтому сниму себе квартиру в Москве.
Я понял, что иначе не будет. Во всяком случае, пока.
Она действительно, сняла себе комнату в коммунальной квартире около станции метро “Динамо”, совсем недалеко от моего дома. Конечно, мы встречались ежедневно - и на работе, и вне работы. Два или три раза в неделю она оставалась ночевать у меня. Субботы и воскресенья, за редким исключением, мы проводили вместе - гуляли по Москве, ходили в театры и музеи.
На работе все как-то сразу, без сплетен и сюсюканья за спиной, уяснили, что “Инга - девушка нашего Мартика, и у них все очень серьезно”. Даже Мишка Соколов, известный показным ретроградством и любивший поморализировать по поводу отношений между мужчиной и женщиной, изрек:
– Наконец-то, ты остепенишься, Луганцев. А то, понимаешь, одни юбки на уме...
– Убью, - я шутливо погрозил ему кулаком.
...Вопреки моим ожиданиям никакого “забора дощатого” в полутемном переулке не оказалось. От остановки к большим высоким воротам проходной Всесоюзного комитета по космическим исследованиям вела широкая асфальтовая дорога.
На посту охраны лейтенант с голубыми петлицами на кителе долго изучал мой паспорт и служебное удостоверение, и только потом достал из ящика рабочего стола заранее выписанную на меня
– Пойдете прямо, никуда не сворачивая, - пояснил бесцветным голосом.
– Примерно через двести метров будет главный административный корпус. Вам в левое крыло и на второй этаж.
За воротами сверхсекретного Комитета по космосу асфальтовая дорога нырнула в густой коридор из кустов и деревьев, надежно закрывавший от глаз все, что было слева и справа. До самого входа в главный административный корпус никаких боковых ответвлений не обнаружилось.
На втором этаже административного здания я отыскал обитые кожей двери с надписью “Приемная”. За дверью оказалась большая светлая комната с секретарским столом и несколькими мягкими диванами. За столом разбирала бумаги светловолосая женщина-секретарь. В левой от входа стене была еще одна плотно закрытая дверь. На двери висела красная табличка с золотистой окантовкой и надписью такими же золотистыми буквами “Генеральный директор Всесоюзного комитета по космическим исследованиям”. Фамилии владельца кабинета на табличке не было - может быть, тоже в целях секретности.
С одного из диванов поднялся высокий молодой мужчина в строгом синем костюме.
– Мартын Луганцев, корреспондент “Советских Известий”?
– цепкий взгляд скользнул по моему лицу.
– Да, у меня назначена встреча с Сергеем Павловичем Королевиным. На половину третьего.
– Знаю, - мужчина кивнул.
– Сергей Павлович ждет вас, проходите.
Он сделал шаг вправо и распахнул дверь, ведущую в кабинет Королевина.
Кабинет Генерального директора ВККИ оказался небольшим, чуть побольше приемной. Два огромных окна, за которыми шелестели листвой высокие зеленые клены, стены заставленные шкафами с книгами, и рабочий стол в правом углу комнаты. На столе - лампа “медуза” на длинной ножке, несколько папок с бумагами и вертикальная рамка с какой-то фотографией.
Из кресла за столом навстречу мне поднялся хозяин кабинета.
Когда я готовился к этой беседе, смог отыскать только два изображения Королевина - оба в английском “Спейсфлайте”. Фотографии были сделаны во время “космических” митингов на Красной площади, когда чествовали кого-то из наших прославленных космонавтов. На одном фото Королевин был в широкополой шляпе, и его лицо было плохо видно. А другая фотография была немного смазана, изображение не сфокусировано, и разглядеть на фото можно было только общие черты лица.
Генеральный директор ВККИ Сергей Павлович Королевин оказался плотным человеком среднего роста. Круглое лицо, высокий лоб. Темно-русые волосы с едва заметной сединой. Строгий и внимательный взгляд карих глаз. Одет был в серый летний костюм, без галстука, воротник на светло-голубой рубашке расстегнут.
– Товарищ Луганцев?
– Он улыбнулся и протянул руку.
– Рад с вами познакомиться.
Рукопожатие было некрепким, но и не безвольным.
– Здравствуйте, Сергей Павлович. Мне поручили подготовить статью...