«Давай полетим к звездам!»
Шрифт:
КАК ДОБРАТЬСЯ ДО ЛУНЫ И ВЕРНУТЬСЯ ОБРАТНО
На станции метро “Сокол” мы вышли примерно в час пополудни. До назначенного времени встречи с номером один из аджубеевского списка - Генеральным директором Всесоюзного комитета по космическим исследованиям Сергеем Павловичем Королевиным - оставалось еще около полутора часов, и поэтому можно было не спешить. Купили мороженое в киоске около гастронома и неторопливо пошли вдоль Ленинградского проспекта. Инга
– Не понимаю, как можно носить такое пальто, - Инга возмущенно наморщила носик, кивая в сторону одной из витрин.
– Гляди, какая уродливая линия плеча! А талия! Нет, Март, ты видишь эту талию? Это же кошмар!
– Я вижу только твою талию, кошка, - потянул ее к себе и чмокнул в щечку.
– Других талий для меня не существует!
– Врун!
– она отстранилась и легонько шлепнула меня ладошкой по губам.
– А на Ленку Егорову кто на вечеринке в прошлое воскресенье пялился? Я все видела, Луганцев!
– Ну, дорогая...
– я сделал вид, что растерялся.
– Сравнение в итоге оказалось не в пользу мадемуазель Егоровой...
– Смотри мне!
– Инга шутливо пригрозила пальцем.
– Чтобы впредь никаких Егоровых, ясно?
Мы пересекли улицу Алабяна и подошли к трамвайному кольцу.
– Нам нужен трамвай двадцать восьмого маршрута, -сказал я.
– Он доезжает почти до самой проходной комитета.
– Жаль, что у тебя только один пропуск, - Инга вздохнула.
– Было бы интересно взглянуть на этого загадочного Королевина. О нем ходит столько слухов...
– Ну, теперь он перестанет быть таким уж загадочным, -усмехнулся я.
– Некому Мартыну Луганцеву поручено приоткрыть завесу тайны и явить миру нашего конструкторского гения...
– Мартик, ты не очень-то задавайся, - Инга щелкнула меня пальчиком по носу.
– В Москве о Королевине знают почти все, кому интересна космонавтика. Режим секретности в отношении наших ученых уже давно существует только на бумаге.
– Ты права, - согласился я.
– А в зарубежье опубликованы не только статьи о Королевине и его вполне сносные фотографии, но даже вышли две или три книги о нем.
Подкатил трамвай. Мы загрузились внутрь красно-желтого вагона, и трамвайчик резво побежал вдоль Волоколамского шоссе. Справа мелькнул учебный корпус Московского авиационного института, потянулась вереница жилых многоэтажных домов. Затем трамвай повернул влево, прогрохотал колесами по небольшому мостику над железной дорогой и нырнул в зелень парковой зоны.
– Ты хоть представляешь, куда идти?
– спросила Инга.
– Примерно, - я улыбнулся:
– “А в переулке забор дощатый,
Дом в три окна и серый газон...
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон”.
–
Потрепанный, еще довоенного издания томик стихов Николая Степановича постоянно лежал у меня на рабочем столе. Когда отчаянно “не писалось”, а было нужно накропать очередной опус в газетный номер, я наугад открывал гумилевский сборник и читал. Иногда помогало. Нужные слова всплывали из ниоткуда и постепенно складывались в статью. Мишка Соколов язвительно хихикал: “Поэзия как детонатор журналистского творчества! Ну, ты даешь, Луганцев!”
– Солнце, мне пора выходить, - я поцеловал Ингу в ушко.
– Вечером сходим в киношку?
– Лучше погуляем. Ты мне позвонишь?
– Угу, - я кивнул.
– Как только закончу разговор с Королевиным.
Мы простились, и на следующей остановке я вышел из трамвая.
...С Ингой я познакомился в мае нынешнего года на Выставке достижений народного хозяйства. В павильоне “Образование” тогда открылся фестиваль педагогической книги. Замглавред “Советских Известий” Сергей Сергеевич Фролов поручил написать статью об очередных успехах советских педагогов и погнал меня на ВДНХ подсобрать информацию.
Я самым добросовестным образом битых три часа внимал вдохновленным рассказам лучших представителей племени Сухомлинских и Макаренко, пока в перерыве между осмотрами книжных экспозиций и лекциями не удалось незаметно выскользнуть из павильона. Бегло просмотрел записи, материала для статьи набралось достаточно.
Возвращаться сразу в редакцию не хотелось. Решил прогуляться по территории ВДНХ, а заодно и перекусить в какой-нибудь кафешке - с завтрака во рту не было и хлебной крошки.
Посетителей в рабочий день на Выставке было немного. Навстречу попалось несколько вольношатающихся туристов и парочка экскурсий: одна откуда-то из Узбекистана, - судя по тюбетейкам едва ли не на всех черноволосых головах, - и одна из зарубежья, если судить по шортам на мужчинах и коротеньким юбкам женщин.
Книжный фестиваль в павильоне “Образование” прошел “на ногах”, спина и ступни требовали “перекура”. У фонтана “Дружба народов” я заозирался в поисках лавочек. И увидел ее...
Девушка стояла боком ко мне. Высокая, длинноногая, с ладной фигурой и небольшими грудями. Одета в светло-желтый сарафанчик и такого же цвета босоножки. Длинные волосы цвета спелого льна перехвачены гребешком-зажимом на затылке и аккуратным “конским хвостиком” струятся вниз вдоль удивительно ровной спины. Через плечо переброшен ремешок небольшой сумочки кремового цвета.
Она задумчиво рассматривала струйки воды, которые, описав дугу в воздухе, падали в фонтан примерно в метре от нее. Мелкие капельки повисали в воздухе и в солнечных лучах играли всеми цветами радуги. Казалось, что свет исходил от самой фигурки девушки и ласковыми, теплыми волнами лился в окружающее пространство. Выставочный павильон за фонтаном представлялся сказочным дворцом, устремившим шпиль в голубой купол небес.
“Настоящая принцесса, - теплая волна коснулась моего сердца.
– Земное Солнышко!”