Давай согреем звезду
Шрифт:
— Да поймите же, я не могу отдать сына в ваш… изолятор!!! — самообладание короля с треском лопнуло.
— Ваше Величество, — мягко попыталась успокоить его Лизелла, — Я не это имела в виду. Вам нужен человек, который смог бы остановить Дианта во время припадка. Научить его правильно и осторожно пользоваться своими способностями…
— Я думал об этом, — признал Ансгар, уже стыдясь своей вспышки, — Но… я не уверен, что Диант захочет учиться чему-либо! Бруно, например не удавалось с ним сладить. А даже если захочет, — не может
— Мы обязаны попробовать! Ради спокойствия, безопасности, но главное: ради самого принца. Нельзя оставлять его наедине с его… болезнью, — возразила Лизелла и потребовала, — Ваше Величество, пообещайте, что в этом вопросе доверитесь мне полностью, безоглядно и безоговорочно!
В голосе ее было столько властной уверенности, что Ансгар смог ответить только одно слово:
— Клянусь!
— И дайте мне немного времени, — подвела итог волшебница, прежде чем растаять в радужных брызгах.
Лизелла прыгнула прямиком к Анкариону: в небольшую часовню, специально для того предназначенную, что бы господам магам не пришлось излишне утруждать себя и испытывать неудобства из-за блокирующего свойства городских стен. На душевном подъеме, особых причин для которого, правда, пока не наблюдалось, такое значительное перемещение далось ей совсем легко и обошлось лишь легким приступом дурноты, исчезнувшим за минуту. Пока она добиралась до Белой Башни, ей так и не удалось придумать внятного плана, как получить доступ в Хранилище и порыться там без помех, что бы разыскать требующееся, но счастливый случай в лице бывшего однокашника сам попался на пути.
Бастиан! Зануда-зубрила со внешностью гибрида сморчка и ежика. Они никогда не были даже приятелями, хотя и общались, но он просто не сможет устоять перед напором!
— Как видно, небо слышит нас и посылает то, что нужно! — пропела Лизелла песенку из фривольной комедии, и бросилась наперерез жертве, — Бас! Какая встреча! Сто лет тебя не видела!
Парень и правда потерялся от внезапного нападения и с первой же секунды упустил инициативу.
— Лиз! Какими судьбами? Я слышал, ты на периферии где-то застряла…
— Ага! Представляешь, какой ужас! Ты не знаешь, где я сейчас! Дикие места, трущобы, практически… Но ты знаешь, это лучше, чем покрываться плесенью в учительской! Жизнь кипит! А я, как ты помнишь, всегда это любила…
— Да уж, помню… А здесь… — едва успел вставить Бастиан.
— Да так, маленькое поручение, — отмахнулась Лизелла.
— На посылках. Понятно.
— Ага! — девушка уже уцепилась за его локоть, — Ну и… пусть! Могу я позволить себе отдохнуть? Так что разрешаю пригласить меня на чашечку коньячку…
Ход сработал именно так, как нужно.
— Коньячку! Ага, я помню, как мы выпуск отметили… — Бастиан уже вводил неожиданную гостью в свой кабинет. Точнее, в закуток
— Точно. И во хмелю буйна… — со скорбью признала Лизелла, — Нет, ну ты помнишь, эту отличницу нашу, — как бревно носили! Только одна я это и помню! Я все всегда помню!
Следующий час прошел под перечисление, кто что помнит.
— Я смотрю, штат расширился, помещений не хватает, — гостья повела стопкой вокруг: определенно, здесь раньше была подсобка.
— Так сама считай, — загибающий пальцы Бастиан уже явно держал ее за свою в доску, — После Договора Дамира создали: вычислительный отдел, следственный отдел, отдел контроля… Чуть с начальной школы не брали!
— Вот засада! Хоть бы кто посигналил! — неискренне, но очень натурально возмутилась Лизелла.
Разумеется, о ее приватном «общении» с Советом и их поручениях — широкой общественности известно не было. Можно было даже считать себя польщенной: что когда-то сочли достойной допуска за кулисы высших эшелонов, но почему-то хотелось наоборот: вымыться тщательнее.
Итак, постепенно: с перечислений, кого взяли, кого не взяли, кто заслуженно, а кто нет, кто из «наших» где устроился, — перешли и на интересующий момент:
— Мелвилл? Он же, я слышала, в Хранилище работал.
— Не! В Хранилище он не попал… Зато, знаешь кто там сейчас?
— Кто? — Лизелла незаметно слила очередную стопку в фикус: не выживет цветок, однозначно.
— Карина!!!
— Эта… В Хранилище?! Да она свое нижнее белье найти не могла! — Лизелла неподдельно удивилась.
— Да по части… как… с бельем… она такая… — Бас явно дошел до кондиции, ему всегда хватало и запаха.
— Пойдем, поздороваемся!
Через энное время перемывания костей всем возможным знакомым и незнакомым, пока начальство отсутствовало по своим начальственным делам, обе молодые женщины сидели за столом с аккуратно разложенными томами учета, изредка злорадно косясь на спавшую на банкетке жертву коварства, не догадавшуюся вовремя протрезвиться.
— Да! Но я не расстраиваюсь… — вещала Лизелла, — Лучше быть первым в провинции, чем последним в Анкарионе. Да и лично я предпочитаю от Совета быть подальше: чем меньше над тобой руководителей, тем лучше. В Лассоре тогда Норт мне такую проблемку подкинул… А сам? Зато получил теплое место!
Никаких переживаний по поводу того, что она опять изображает из себя невесть что, она не испытывала: дело того стоило.
— Может ты и права, — сочувствующе кивала Карина, — Слушай, так ты на переговорах была? А этот черный — какой он?
Какой? Даже не знаю, как и сказать, что б не соврать…
— Ты б видела! Та-а-акой красавчик! Закачаешься! Так мы ж посмотреть можем! Убедишься сейчас… Тащи зеркало, а от одного волоса не убудет! Вот черт: надо меньше пить… — пошутила трезвая, как стеклышко Лизелла, нечаянно смахнув всю прядь, и несколько седых волосков осело в рукаве.