Давид
Шрифт:
– Господин, мы сделали всё, как вы просили. Она в машине, – сказал один из охранников, заходя в квартиру.
– Хорошо. Сейчас приду. Ждите меня внизу и глаз с неё не спускайте. Отвечаешь за неё головой.
Охранник кивнул и удалился за дверь, а Давид перевёл свой взгляд на ту мразь, которая отдала свою жену, а теперь спокойно выдохнула, расплатившись ей.
– Ты жив, пока я этого хочу. Так что можешь не думать, что ты теперь свободен.
– Ну как, я же заплатил, – трясся сучонок, сжимая фартук.
«Ей-богу,
– Такие, как ты, что продают своих жён, не должны ходить по этой земле. Так что пока живи, я сегодня добрый, но не обещаю, что пощажу тебя завтра.
И после своих слов он ушёл из этой квартиры.
Глава 2
Я сидела в машине и дышала через раз, ждала своего часа. Ждала, когда он придёт и вынесет мне приговор. Больше всего пугала неизвестность. Кто он такой? И что он может мне сделать? И что будет потом? Этот мужчина пугал одним своим видом, он заставлял дрожать от страха при одном его взгляде.
Моё сердце замерло, когда я услышала звук разблокировки дверей. Задняя дверка машины резко распахнулась, и около меня оказался тот самый палач. После его появления салон автомобиля сразу же наполнился древесным запахом дорогого парфюма. Мужчина смерил меня презрительным взглядом и отдал приказ водителю:
– Езжай.
После его слов машина сразу же тронулась с места.
Я боялась даже смотреть на него. Кто он и зачем я ему понадобилась? Кому может понадобиться обычная, неприметная воспитательница детского сада?
– Ты меня боишься? – проговорил он, а я сразу же сжалась от его слов.
– Да.
– Хорошо. Мне нравится твоя честность, – его голос был уверенным и удовлетворённым.
– Вы меня убьёте?
На мои слова он громко и раскатисто рассмеялся:
– Нет. Но если только будешь слушаться меня. А ты ведь будешь?
Чёрный мужской взгляд гулял по мне. Я ещё не видела такого взгляда. Это были не человеческие глаза, нет. Они были похожи на глаза какого-то опасного хищника, который загнал в угол свою жертву и играется с ней, но точно не человека. В них гуляла злоба, ярость и опасность.
– Посмотри на меня, – проговорил он.
Я хотела посмотреть ему в глаза, но не могла даже поднять на него свой взгляд. Я боялась туда заглянуть.
– Я сказал, посмотри мне в глаза! – прорычал он и схватил меня за подбородок, направляя на своё лицо. – Ты будешь хорошей девочкой?
– Да, – кивнула я ему, а самой хотелось вознести между нами стену, которую бы он не пробил.
– Хорошо, – удовлетворённо кивнул он и отвернулся к окну. Больше он не задавал мне никаких вопросов.
Мы выехали за город и долго ехали по лесной дороге. Как только машина остановилась, я выглянула в окно. Всё это время, пока мы ехали, я смотрела в пол или на свои руки. И когда я подняла свои глаза и посмотрела в стекло, то мне
***
Она медленно шла за ним босыми ногами и оборачивалась, изучая местность. В глазах девушки гулял страх и отчаяние, в то время как Давид чувствовал своё превосходство. Он – человек, у которого есть всё, который имеет влияние и власть над всем, что его окружает, и который полностью разочаровался в жизни и людях. Единственная, к кому он испытывал чувство любви и нужности, давно уже умерла, за её смерть он сполна отомстил, но спокойствие так и не пришло.
Идя вперёд, он слышал почти безмолвные рыдания девушки с золотыми волосами, и ему не было её жаль, как и других, кто просил у него пощады.
Он брал то, что хотел, и делал так, как считал нужным. Ведь он – царь этих грёбаных джунглей, где все ему подчинились. Почти все. Остался только дед, к которому он испытывал больше чем ненависть, тот, который видел и знал, что его сын издевается и избивает невестку и внука. И ничего не делал. Он просто хладнокровно смотрел на то, как его сын убивает свою жену.
– Помыть её, одеть и приготовить, – проговорил он людям, которые выстроились в одну шеренгу, когда они только зашли в дом.
Все слуги не смотрели на своего хозяина, они смотрели в пол, под ноги – куда угодно, но не на него.
– Хорошо, господин, – сказала женщина лет пятидесяти и подошла к Рите.
– Я вас провожу.
Она показала мне рукой на мраморную лестницу, которая вела наверх. И я пошла следом, как кукла, аккуратно ступая на поверхность пола.
Мы зашли в огромную комнату, которая была в таких же серых и чёрных тонах, как и весь дом, на окнах видели железные решётки. Казалась бы, куда с такой охраной решётки? Кто мог залезть в этот замок, который не только охраняют люди и по периметру которого бегали собаки? А потом до меня дошло, что это не для того, чтобы не залезли, а для того, чтобы не сбежали. И тогда меня охватил ещё больший страх. Кто этот человек? И что ему сделал мой муж, раз тот забрал меня? И в качестве кого я буду в этом доме?
– К чему меня нужно приготовить? – спросила я женщину, силуэт которой размывался в моём взгляде из-за поступления слёз.
– Зульфия, называйте меня, госпожа, Зульфия.
Женщина ни разу на меня не взглянула, как будто чего-то боялась.
– Прошу, – указала она мне на дверь, которая оказалась входом в ванную.
– Зульфия, прошу, скажи мне, для чего меня готовят? – мой голос уже срывался на рыдания. Ещё чуть-чуть, и моему спокойствию придёт конец, ещё немного, и я сорвусь в истерику.