Давите их, давите
Шрифт:
– Правильно. А мы тем временем будем оборону ладить.
– Хотя нет, хватит обороняться. Знаю теперь, к чему оборона приводит. Невыгодное дело.
– Это сколько у нас уже получается? Вот, и добро - пока хватит. Да, позвонить бы мне надо, где это?
– Я тебя отвезу.
– Все, совещание закрываю. Пошли-ка, обойдем территорию. Прикинем, как воевать будем.
Яна проводила меня взглядом, который я тоже не понял.
Ничего, ее разъяснений долго ждать не приходится. Надо попробовать Яну к теще от греха отправить. Вот
– Не скучайте без нас, друзья, - сказал я, примеряя Санычевы сапоги.
– Они не будут скучать, - заверил Саныч и повернулся к Прохору: - Поросятам комбикорму намешаете. Навоз из свинарника уберете. Покормите кур. Яйца соберете - кошелка в курятнике, на гвозде. Вот в эти бочки воды из колодца натаскаете. Если останется время, наколите дров и сложите за сараем в поленницу. Ну и обед, конечное дело, сготовите. Петуха сможешь зарубить?
– Попробую, - пожал плечами Прохор.
– Понятно. Инвалидов нам только не хватало. Безруких.
– А я его зарублю, - сказала Яна, не уточняя - кого именно.
Мы не торопясь обошли владения Бирюкова. Похоже, он в самом деле собрался сворачивать хозяйство, это уже чувствовалось: многое начатое было брошено. Особо грустно выглядел маленький экскаватор, оставленный в незавершенном котловане. Он дремал, как какое-то странное животное, вытянув шею и положив усталую голову-ковш на край траншеи, в которой уже собралась осенняя вода и суетились в ней желтыми корабликами палые листья, собирались у оплывающих берегов.
– Телятник начал строить, - пояснил Саныч и махнул рукой.
Осмотревшись, я понял, что при серьезном наезде (а Махнота шутить не умеет) ферму нам не отстоять. Огорожены были - да и то условно, от козы да от барана - только дом, надворные постройки и сад. Все остальное предельно доступно. Особенно там, где на задах подбирался к картофельному полю кустарник подступившего вплотную леса. Стало быть, воевать будем на территории противника.
Мы вернулись на ферму. Бирюков вывел из сарая лошадь, принялся запрятать.
– Машина моя в ремонте, - сказал он, бросая в телегу охапку сена и телогрейку, - придется гужевым транспортом. Но мы быстро доберемся, старой дорогой, лесной - напрямки.
Старую дорогу почти поглотил лес. Заросшие травой колеи, сгнившие стволы упавших поперек них деревьев, низкие путаные ветки не так уж и задержали нас в пути. Где-то через час мы выбрались на шоссе и въехали по нему, вызывающе гремя колесами, в поселок, остановились у магазина.
С торца его - дверь с древней табличкой «Опорный пункт ООП», а чуть ниже дополнение посвежей: «Старший участковый инспектор А. С. Ратников».
Когда мы вошли к нему, А. С. Ратников что-то писал, поднял голову, кивнул и улыбнулся Бирюкову, бросил на меня быстрый внимательный взгляд.
Беседа наша была короткой. Ратников быстро сориентировался в наших планах, обещал содействие.
– Значит, у нас две задачи -
– Видишь ли, Андрей, - поправил я.
– Мы действуем нелегально, почти противозаконно, и мне хотелось бы, чтобы ты по возможности оставался в стороне. Причем явно в стороне. По двум причинам…
Он кивнул, давая понять, что причины эти ему ясны.
– Твоя задача - подбрасывать мою «дезу» стукачу и информировать меня о результатах. И накажу его я сам. Это врут, что я первым никогда не стреляю, особливо в предателей…
– Я вас знаю, - улыбнулся Ратников.
– Вы нам лекцию читали по оперативному мастерству. И я кое-что о вас слышал.
– Вот и ладно. Значит, обольщаться и удивляться не будешь.
Мне все больше нравился этот парень. Сообразительностью, честностью, немногословием, славной, открытой, чуть смущенной улыбкой, которая тем не менее не могла скрыть его профессиональной и личной твердости. Такие ребята ласковы со слабыми и обиженными, но жестоки к подлецам.
– У тебя связь с Москвой есть?
– кивнул я на телефон.
– Да, по коду. Звони. Нам выйти?
Я покачал головой.
– Необязательно. А вот то, что мне нельзя светиться, - это учти.
– Это я сразу учел, - улыбнулся Андрей.
Я ж говорю - клеймо на мне.
Я набрал номер:
– Витек? Здесь Серый.
– Я рад, что ты жив, - серьезно сказал он.
– Я тоже. Скажи, ты по-прежнему все знаешь?
– И горжусь этим.
– Тогда отгадай: есть у нас от министерства садовые участки для сотрудников в Кирилловке?
– Хочешь дачку строить?
– Стало быть, мечтаю. На покой пора, хочу козу завести - рогатую.
– Есть такой садовый коллектив, «Защитник» называется. Местечко неплохое: лес, озеро, рядом совхоз, то бишь - по-нынешнему АОЗТ - значит, с навозом будешь. Это в семи верстах от Уваровки, знаешь?
– Уваровка?
– повторил я, уточняя.
– Отсюда автобус в нее ходит, - шепотом подсказал Бирюков.
– А ты вообще-то где?
– небрежно поинтересовался Витек.
– А то тебя многие спрашивают.
– Все ты знаешь, Витенька, это правда, стало быть. А вот, где Серый, не узнаешь никогда.
– И я положил трубку.
Мы обговорили еще кое-какие детали и собрались восвояси.
– А на кой тебе этот «Защитник»?
– обратной дорогой спросил Саныч.
– Я пистолет там забыл. Надо забрать - дедово наследство.
На ферму мы вернулись в самый разгар битвы: Яна успешно сражалась с плитой, а Прохора мы отыскали под обрушившейся на него поленницей. Он был по пояс мокр (воду таскал), грязен (навоз убирал) и весь в синяках (это тоже понятно). Стал доказывать нам с намеками, что поленница сама по себе обвалиться никак не могла, что это чей-то злостный происк, Яна эти намеки проигнорировала. Стало быть, неспроста.