Давление зла
Шрифт:
— Нет, Федор Петрович, — покачала она в темноте головой. — До сих пор таких контактов не было. Что из того, что я или несколько тысяч таких, как я, живем среди людей? Мы живем… тайно. А речь идет, фактически, о контакте двух цивилизаций. И откладывать дальше уже нельзя…
— Простите, а при чем же я? — вскинул он голову. — Знаете, я за человечество говорить просто не готов.
— Да не за человечество, — засмеялась она. — Вам предлагают должность консула. Так, кажется, это называется?
— Вы предлагаете? — спросил Федор.
— Мы, — уверенно
— Не-ет, тут надо подумать, — протянул Федор. — Мне еще многое пока не ясно. Да и вообще — почему я или кто-то из людей? Скажем, лешего послом не пошлешь, но вы то не хуже меня с этим справились бы…
— Да именно потому, что вы — человек, а я — нет.
— А бывали случаи, — с неожиданным интересом спросил Федор, — когда наоборот? Когда не вы среди людей, а люди среди вас жили?
— Бывали, — мрачно сказала Ольга. — Да и сейчас есть. И не мало. Почему-то они все к недоброй магии тянутся… Стыдно прямо. А ведь люди не знают, всех под одну гребенку — нечистью называют…
Федор вдруг почувствовал усталость. Запульсировало в висках. Ольга моментально отреагировала, поводила ладонью, смутно угадывающейся на фоне неба, перед лицом, хмыкнула и приложила на секунду к щеке тыльную сторону руки. Федор хотел было отстраниться, но не успел — Ольга вскочила и выскользнула из комнаты; влажно прошелестел шелк платья. Федор выбрался из глубины кресла и прошел к столу. Щелкнул выключатель, неожиданно яркий свет залил помещение. Он набросил салфетку на абажур лампы, уютная тень укрыла углы. Он как раз пододвигал поближе кресло, когда в дверях опять появилась Ольга, левой рукой прижимая к груди бутылки, в правой держа бокалы.
— Вот что вам сейчас надо, — ее улыбка белозубо сверкнула в полумраке. Она опустилась на краешек кресла. — Все-таки великое изобретение. Правда, и беда величайшая…
Она налила водки в бокал, в котором уже лежал ломтик лимона, протянула ему. Федор помедлил, опасливо прислушиваясь к своим ощущениям.
— Можно, можно, — засмеялась она. — Вы ведь сами знаете, что можно.
— Знаю… — засмеялся и он и отхлебнул из бокала.
Ольга тоже пригубила и серьезно сказала:
— Между прочим, если согласитесь — проблем со здоровьем у вас больше не будет.
— А жить сколько буду, как мы или как вы? — вкрадчиво спросил Федор.
— Конечно, как мы, — горячо откликнулась Ольга. — И пятьсот лет вовсе не предел.
— А как насчет денег? Лучше в долларах.
Ольга вспыхнула так, что заметно было даже в тени, падающей на ее лицо. Голос ее перехватило от возмущения:
— Да вы… Да вы что, думаете, я вас подкупаю?
— Ага, — меланхолично подтвердил он, отхлебывая из бокала.
— Да вы, вы… — она порывисто вскочила на ноги. Он остро взглянул на нее, но она уже расслабилась и неуверенно спросила:
— Купилась, да?
— Ага, — опять кивнул он. — Купилась, несмотря на весь свой опыт. Сколько тебе? Триста пятьдесят?
— Двести восемьдесят… — Она прижала руку к губам, словно пытаясь поймать вырвавшееся слово.
— Смотри-ка, а ведь не скажешь. Молодо выглядите. Небось, могли бы и вообще лет на двадцать, — рассудительно заметил он.
Ольга опустилась в кресло. Она чуть не плакала от обиды:
— Дак ведь, если вы наш союзник, мы заинтересованы в вашем здоровье… — в ее речи стали заметны местные словечки.
— Простите, но для меня хорошее здоровье означает, что я стану не совсем человеком. Я же ведь знаю, что у меня там, — он постучал себе по груди. — И знаю, что ничего изменить невозможно. По крайней мере, пока я остаюсь человеком…
Она замешкалась с ответом, подливая вина себе в бокал. Поставив бутылку рядом с креслом, она выпрямилась и взглянула на Федора:
— Вам добавить? Нет, так нет… — она помолчала. — Ну и что? Изменится немного биохимия, ускорится метаболизм…
— Изменятся нейро-ментальные характеристики, — тем же тоном подсказал он, и она осеклась.
Он встал, пересек комнату, взял с пола бутылку и подлил себе в бокал. Затем взял вино, вопросительно посмотрел на нее. Она кивнула, он налил ей. Медленно вернувшись на диван, он откинулся на спинку, так чтобы лицо оставалось в тени, и спросил:
— И все же — почему я? Почему не какой-нибудь политик или общественный деятель? Вон сейчас какое внимание экологии уделяют!
— Боже мой, Федор! Даже нам ясно, что экология нужна, пока вверх лезут, к власти. А как только до высокого кресла дорвутся, так обо всем забывают! А политики — вы хоть раз видели честного политика? Раньше, конечно, встречались, но не в это же время, и не в этой стране. Позор рода человеческого, вот что такое ваши политики!
— Предположим — только предположим, — что я соглашусь. Но что я могу сделать? Я же не обладаю никаким весом ни в политике, ни в какой-либо другой области…
— Это-то просто. Мы слегка воздействуем на ситуации, которые являются ключевыми. В результате влияние вы приобретете сравнительно быстро.
— И все-таки я не понимаю, почему вы не завербуете действительно влиятельных людей, чем продвигать никому не известных. Таким образом вы гораздо быстрее добьетесь желаемого результата.
— Разные это вещи, — грустно покачала головой Ольга. — Одно дело помочь искренне расположенному к нам человеку, другое — действовать подкупом и шантажом…
— Ну ладно, — хлопнул ладонями по коленям Федор. — Что-то мы заговорились. Будем считать, что высокие договаривающиеся стороны не пришли к соглашению. А вообще — я очень рад, что приехал сюда…
— Где еще вы найдете такую рыбалку, — отозвалась Ольга. Она опять стала той насмешницей, которая понравилась Федору.
"И не только поэтому", — невольно подумал Федор и тут же почувствовал смущение — не свое, чужое смущение. Отчетливое и чуть нарочитое, сквозь него так и чудилась быстрая усмешка. Он поднял удивленные глаза. Ольга откровенно расхохоталась и встала.