Дай мне руку
Шрифт:
— В смысле? — он с улыбкой поднял брови, она кивнула на пафосную фигуру в плаще на фоне небоскрёбов на его груди:
— Это бэтмен, человек-летучая мышь, который одновременно ниндзя, детектив и бизнесмен, а в свободное время собирает в подвале супер-машины и катает на них обольстительных преступниц в неприличных костюмах с кошачьими ушками. — Он изобразил лицом что-то вроде «сильно заумно для нашей местности» и Вера махнула рукой: — Не обращайте внимания, сказки моего мира. Расскажу как-нибудь попозже, если будет совсем не о чем говорить. Снимайте, она на вас маленькая.
— Вы же сказали отлично?
— А вы вдохните поглубже, — криво улыбнулась Вера, глядя на натянутую ткань на груди. В плечах село нормально, но грудь и рукава были явно малы.
«Чёрт, а мне казалось, Виталик крупнее министра. Качалка с дорогим тренером, спортивное питание, сон по двенадцать часов в день… А министру тесновата его футболка. Чёрт, каким же здоровенным он станет, если его хорошо кормить и следить за режимом.»
Её взгляд всё никак не мог отлипнуть от его груди, перспективы там вырисовывались такие выдающиеся, что она жалела, что не купила футболку-стрейч.
«Стрейч Виталику не идёт, для этого надо быть не просто большим, а ещё и с талией и осанкой… с вот этой, королевской осанкой… чёрт.»
Она попыталась отвернуться, но поворачивался только корпус, плечи, шея… глаза отводиться не желали совсем, им было отлично ощупывать выпуклые небоскрёбы и неоновое небо, которого в этом мире ни за что не увидеть. Мистер Уэйн высокомерно скалился из-под маски, как будто знал, о чём она думает. Министр Шен деликатно прочистил горло и довольным до безобразия тоном поинтересовался:
— Так снимать или не надо?
Вероника закрыла глаза и кивнула, обошла его, помогла снять футболку и аккуратно сложила её, глядя на небоскрёбы и неон как на фентези-картинку с эльфами.
«Всё, никакого неона. Это другой мир, министр туда не помещается… а на мне очень хреново сидят вещи его мира. Мы слишком разные, как бы ни пытались, это нельзя подогнать по фигуре, надо просто бросать и искать что-то другое…»
— Вера? — Она с усилием вынырнула из неоновых мыслей и на секунду подняла глаза, увидела неожиданно серьёзный взгляд министра и отвернулась, он сказал: — Выберите вещи, которые хотите оставить себе, я куплю их на аукционе через посредников, чтобы все думали, что у вас не осталось ничего из вашего мира, и не пытались подослать воров проверить. Светить их на публике будет нельзя, зато можно будет ходить дома.
— Не надо, — она сложила футболку ещё раз, картинкой внутрь, качнула головой, пытаясь справиться с охрипшим голосом: — Ничего не надо оставлять, оно будет мне напоминать о моём мире и расстраивать, лучше избавиться от всего сразу и не травить душу. — Бросила футболку на стул и взяла рубашку министра: — Одевайтесь, Док заждался уже.
Он надел рукава, стал застёгивать пуговицы, а Вера всё стояла над ним, пытаясь прогнать из головы странные видения министра Шена в её мире, в любимых кафешках, на лавочках парков, на колесе обозрения… он не подходил, как плохо прифотошопленный, такой странный, с другими тенями, лишней резкостью.
«Я в его мире выгляжу точно так же. Пришелец. Хоть во что меня одень, хоть как меня назови — внешность обманчива, внутри я всё равно чужая, лишняя, неподходящая…»
— Вера, — он обернулся через плечо, заглянул в глаза, — всё в порядке?
— Да.
«Дзынь.»
Она опустила глаза, он встал и мягко положил руку ей на плечо, наклонился ближе:
— У вас будет всё, гораздо лучше, чем было в том мире. Не прямо сейчас, но обязательно будет. Вы мне верите?
— Да.
«Дзынь.»
— Зря. Я заставлю вас передумать, очень скоро. Идёмте.
Она кивнула, не поднимая глаз, прошла за ним к порталу, сцепила зубы от боли, когда он поднял её, глубоко вдохнула углекислый воздух ж/д вокзала, осмотрелась, с непривычной нежностью вбирая взглядом синие крыши автобусных остановок, яркие троллейбусы, золотой купол церкви, скрытой пышными деревьями, бесконечно-синее небо без единого облачка, от края до края, белую маршрутку, медленно подъезжающую ближе, недовольных людей в джинсах и синтетике, неоновые цифры номера маршрута…
— Вера!
Голова дёрнулась от удара, она крепко зажмурилась, потёрла сухие глаза:
— Я в порядке.
— Чёрт, я был уверен, что мы нашли способ, — с досадой прошипел министр, Вероника качнула головой:
— Нашли, всё нормально. Она меня не сбила, просто это длится долго. Не больно, просто долго. — Она подняла голову, попыталась изобразить успокаивающую улыбку, но он, похоже, не поверил, сжал губы и молча взял её за плечо, повёл к кабинету Доктора.
Док улыбнулся и кивнул им обоим, довольно сказал:
— Двейн идёт на поправку, спасибо за благословение. Как у вас дела?
Министр молча снял рубашку и безрукавку, сел на стол, Док ловко размотал бинт, провёл рукой над большим куском ткани и тот соскользнул на стол, отклеившись сам, Вера с завистью поджала губы, заставив Дока рассмеяться. Он внимательно изучил швы и довольно крякнул, скосив глаза на Веру:
— Даже не знаю, Шен, что тебе сказать. Кто-то тебя явно любит.
— Кое-кто очень криворукий, — с сарказмом фыркнула Вера, показывая свою истыканную ушком иглы ладонь. Док сочувственно поморщился, изобразил вялый жест в её сторону, от чего у неё дико зачесались царапины и почти сразу облезли коркой. Доктор вернулся к спине министра Шена и стал водить над ней руками, что-то бурча под нос. Вере стало неуютно, сразу подумалось, что она сделала всё плохо и сейчас он будет переделывать. Док улыбнулся, не поворачиваясь, сказал:
— Хорошая работа, не переживай.
Вере сразу же стало стыдно и она подумала, что лучше бы он молчал. Док быстро закончил осмотр, намазал министра какой-то пахучей мазью и заново забинтовал, так умело, что Вера точно не смогла бы повторить, хотя смотрела внимательно.
— Всё, кушать и отдыхать. Тебе тоже, — он с шутливой грозностью указал пальцем на Веру, она улыбнулась и, немного помолчав, решилась:
— Кто такой «сенс»?
Док бросил вопросительный взгляд на министра Шена, тот отвернулся и буркнул: