Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 2
Шрифт:
Я, внешне спокойно, опустил взгляд в карты, не выдавая своего гнева. Насильники для меня не люди, я терпеть не мог таких тварей.
Моя усталость сейчас работала скорее в плюс, так как эмоции притупились, и я в какой-то мере мог держать их в узде. Поэтому даже ответственность за жизни вверенных мне людей так сильно не давила на меня.
Вскоре из игры выбыли Томаш с Харви и один из мротов. Отец держался, но монет у него, как и у меня, почти не оставалось.
Выбывший мрот, достал из кармана мешочек и трубочку, высыпал щепотку содержимого черного порошка на стол и ширнулся
— В чем прикол? — спросил я плешивого, за разговором, продолжая внимательно следить за игрой — с этих выродков станется, припрятать карту в рукаве. — Вы ведь знаете, что с вами будет от специи.
— Это с дуракими бывает, кто меры не знает и ширяется каждых три часа. А мы знаем меру, да Буза? — с нажимом сказал обдолбаному мроту плешивый, явно не одобряя принятую им сейчас дозу. — Поэтому мы получаем только кайф, без последствий.
Как знакомы были мне эти рассуждения наркоманов, про то, что они-то не наркоманы, а просто так, ради интереса балуются.
— И в чем кайф? — спросил я
— Ну, попробуй, коль интересно, иль слабо? — подначивая меня, ответил мрот, пытаясь сбросить карту.
— За дурака меня держишь? — я насмешливо поднял бровь, выражая полное презрение к его предложению, да и к его поведению. — Карта упала.
Как я и думал, без попытки мухлежа не обошлось. Мрот, видимо, понял, что отпираться бесполезно и просто поднял карту. Понял он и то, что на «слабо» я не поведусь.
— А на тебя, смотрю, где сядешь, там вокзал, сокол, — поджал тонкие губы плешивый — Это на оргазм похоже, только на очень длительный, таких ни с одной девкой не бывает. Вард объяснял, что люди всю жизнь живут в страхе перед смертью, а специя этот страх лечит.
— Действительно, — пробормотал я. — Чего бояться того, что уже случилось.
В этой партии мне опять свезло — пришла недурная карта. Что и говорить, играть чистой колодой намного приятнее, чем крапленой.
В финале осталось два мрота и я. Напряжение нарастало, как и ставки. Плешивый пошёл ва банк — взял и бросил на стол все золото, которое у него имелось. А имелось у него немало.
— Чем ответишь, сокол? — облизывая губы, поинтересовался он.
Ответ у меня имелся. Комбинацию в итоге я собрал очень даже недурную — пара и тройка, в итоге, получался фулл хаус. Но все же, этот вариант был не беспроигрышным, а мне нужна была уверенность в победе.
Я молча отложил карты. Встал и начал раздеваться. Вещь за вещью. В оконцовке я снял трусы и положил стопку своих вещей на кон. Остался я, в чем мать родила. Потом материализовав перчатку, положил на стол и её.
— Вам есть чем ответить? — невозмутимо поинтересовался я.
Еще один мрот выбыл за неимением монет. В игре остались только мы двое — я и плешивый. Он кинул на кон какое-то мудреное колечко и свою золотую цепь.
Тогда мне больше не осталось ничего, кроме материализации меча. Я легко воткнул его в центр стола. Плешивый вздрогнул.
—
— Если ты выиграл его в честной схватке, то подчинится, мрот, — без тени сомнения сказал я, хотя сам был в этом не уверен и чувствовал, что меч моим поступком не очень-то и доволен.
— Что ж, значит, у меня будет меч избранного, — усмехнулся плешивый и раскрыл свои карты.
У плешивого был тоже Фулл Хаус.
Я раскрыл свою комбинацию.
Губы у меня медленно расплылись в улыбочке, так как моя тройка состояла из королей, а его из дам. А значит, мой Фулл Хаус был выигрышней. Я победил, теперь осталось отстоять своё право на победу.
— Значит, меч останется при мне, как и все остальное, — не выдавая своего волнения, усмехнулся я.
Я встал и материализовывал перчатку и меч себе в руки. Демонстрируя готовность в любой момент отсечь мротам их хитрожопые бошки.
— Значит, так и будет, сокол, — ответил плешивый, глаза у него забегали, он, очевидно, не рассчитывал на такой поворот. — Мы своё слово держим, посмотрим, сокол, как держишь своё ты.
Он осторожно встал и протянул мне пружину, которой контролировал сжатие клеток. Я взял эту штуку и первым делом расширил, давая пространство пленникам.
— Сначала мы освободим трактирщика с женой, — объяснил я, боясь, что здесь может таиться какой-то подвох, — и убедимся, что они в безопасности, а потом вы сможете уйти через чёрный ход.
В этот момент дверь трактира открылась и на пороге появилась взволнованная Лейла. Первое, что ей попалось на глаза, был голый я, собственной персоной, в одной латной перчатке и с мечом в руке. Девчонка, впечатлившись моими достоинствами, сделалась пунцовой и пулей вылетела прочь.
Мроты задрав морды загоготали. Они уже скучковались и ждали момента, когда я позволю им уйти. Плешивый украдкой попытался под шумок слямзить кольцо — бывшее своё, а теперь уже моё, и пару монет с банка. Но я пресёк его попытку, пригвоздив его к месту взглядом с добавлением энергии силы.
— Жадный ты соколенок, — с обидой упрекнул плешивый, убрав руки от моей добычи, — это кольцо наследство моё, единственная память от бабки.
— Ты сам распорядился своим добром, — пожал я плечами, не чувствуя и тени вины и, размышляя о своём.
После ухода Лейлы стало тревожно. Интересно, зачем она приходила, как бы там чего не случилось у них. Да и плохо, что мы теперь разделены, ведь мроты могут попробовать захватить экипаж с Кирой, а там только Фил.
Отец с Харви были заняты освобождением из клеток пленников.
— Томаш, сходи, приведи остальных, — тихо попросил я.
Томаш кивнул и вышел. С горем пополам отцу с Харви удалось освободить семейную чету из клеток. Женщина сразу начала оправлять свое платье и прикрывать наготу. А трактирщик бросился, сжимая кулаки, на мротов, отец с Харви едва поспели его остановить.
Я очень хорошо понимал трактирщика. Мне и самому хотелось растереть этих гадов в порошок. Они могли сотворить ещё не одно подлое дело, похоже, насиловать и убивать женщин им нравилось.