Дайте нам крылья!
Шрифт:
Я не стал сразу заводить машину, а с минуту разглядывал рисунок, унимая расшалившиеся нервы, а Томас между тем рассказывал, как они ходили к доктору — к Руоконен.
— Здорово, солнышко, — сказал я, сложил рисунок и убрал в боковой карман. — Буду каждый день любоваться.
Я повел Тома в кино. Том согласился только на один фильм — «Воришки Персиммон», про всяческие приключения четверых детей-летателей, и я покорно терпел, дивясь, как быстро превращение в летателя внедрилось в самую его суть и укоренилось там. После кино мы пошли в мороженицу, и Томас, не умолкая, трещал обо всем, что сможет сделать, когда
Томас показывал на голубей, роившихся над линией рельсовки, которая шла мимо мороженицы.
— Папа, я полечу прямо-прямо в небо! Я буду летать под радугой и где облака! — Ему никак не сиделось на месте.
Завибрировала инфокарта. Я думал, это опять Чешир, но все равно поглядел на экран. Нет, Лили — напоминает мне, что я должен дать Томасу дневную дозу лекарств: он уже начал подготовительную медикаментозную терапию.
Потом я повез Томаса обратно к Лили, и он заснул в машине. Остановившись перед дверью Лили, я повернулся посмотреть на него — на своего сына, которого я считал еще младенцем и который стоит на пороге царства, куда мне вход заказан. Что-то он слишком крепко заснул — крепче, чем обычно, когда ему случалось задремать в машине.
Я выскочил, открыл дверь с его стороны, сунулся в салон. Лицо у Тома было восково-бледное, дышал он еле заметно. Я потряс его за плечо. Он обмяк, голова свесилась на грудь.
У меня чуть сердце не остановилось от ужаса. Я тряс Томаса, пытался его разбудить, и одновременно названивал Лили. Она выскочила из дома, следом бежал Ричард — он уже вызывал «скорую».
— Что с ним?! — заорал я Лили. — Реакция на лекарства?
— Черт побери, я-то откуда знаю? — завизжала Лили в ответ.
«Скорая» приехала через десять минут — просто чудо, ставшее возможным лишь благодаря тому, что дороги вокруг Серебристых Пальм были прилично отремонтированы.
Я поехал на хвосте у «скорой», но безнадежно отстал задолго до больницы.
Глава пятнадцатая
Боевой вылет
Еще затемно Пери разбудила мускулистая девушка с короткой светлой стрижкой.
— Меня зовут Латона, — сказала девушка. — Пошли.
Пери подхватила Хьюго — и бегом бросилась догонять Латону: ее фигура, обтянутая серовато-голубым изолятом, и голубые крылья так и норовили растаять в предутренней мгле среди деревьев. Пери видела Латону накануне и запомнила, как играл на ее лице отблеск костра и как жадно и сосредоточенно слушала она Беркута.
Пери с Латоной вышли на главную поляну. Беркут, Сойка и Рафаэль глядели на инфокарту в руках Нико — их лица, подсвеченные снизу сиянием экрана, словно парили в темноте; Пери с Латоной присели на песок рядом с остальными летателями.
Нико кивнул Пери, когда она села, да и все прочие держались так, словно она тут своя — и Пери вдруг поняла, что ощущение это незнакомое, но приятное. Хьюго принялся сосать, а Пери внимательно слушала Нико, пытаясь понять, что стряслось. Остальные, кроме Нико, жевали питательные пастилки.
— Так вот, — говорил Нико. — Я раздам каждому по инфокарте. Почти весь день проведете в воздухе, потом спуститесь отдохнуть. В Л-1 заходить не раньше половины второго ночи. Пока в Л-1 еще никому не удавалось проникнуть. Объект охраняют, но в основном от бескрылых. Все нужные коды записаны на инфокартах, которые я вам раздам. Откуда я их знаю, не спрашивайте. Естественно, лететь вместе вам нельзя — это привлечет внимание, — так что я загрузил маршрут во все инфокарты, и каждый может спокойно прокладывать самостоятельный маршрут.
Беркут обвел пристальным взглядом всех летателей — красивое его лицо было сурово, словно он хотел убедиться, что все поняли Нико. Пери опустила глаза и посмотрела на Хьюго. Видимо, Беркут увидел, что хотел — он повернулся к Нико:
— План нападения я запрограммирую в инфокартах в реальном времени, — продолжал Нико. — В общем, по заведенному порядку. Так мы сможем согласовать свои действия и принять в расчет все непредвиденное по мере развертывания операции, к тому же это страховка на случай, если кому-то из вас… скажем так, придется неожиданно задержаться. — Он встал и раздал всем по инфокарте. — Отдохните и как следует поешьте. Вылет до рассвета, перед самыми гражданскими сумерками.
Беркут поднялся и двинулся к Пери, и она увидела, что в руках у него четыре небольшие сумки и фонарик. На Беркуте был такой же серо-голубой летательский изолят, что и на Латоне, Пери и Сойке.
— Ведь вы меня с собой не берете, правда? — шепнула Пери Сойке.
— Берем, — шепнула в ответ Сойка и взяла у Беркута одну сумку.
— Как?!
— «Орлану» балласт не нужен. Ты член нашей группы, будешь делать то же, что и мы.
— Нет, нет, не надо! Сойка, Сойка, прошу вас, мне надо доставить домой Хьюго! Мне надо лететь! Если я сдержу слово, может, удастся до чего-нибудь договориться…
Беркут помотал головой.
— Я же видел, кого ты за собой привела. С теми, кто смог отправить его в погоню, переговоры не ведут. Ты участвуешь в операции и сделаешь все, что прикажут. Это твой единственный шанс наладить с нами отношения.
Серый браслет на запястье Пери вдруг стал тяжелее и туже. В глазах защипало — только какой смысл плакать? Слезами Беркута не разжалобишь, более того, вдруг из-за них он решит, что она будет в их операции слабым звеном? Мысль о том, чтобы участвовать в какой-то непонятной затее «Орлана», пугала Пери до полусмерти, но при этом логику Беркута она понимала: если Пери хорошо себя зарекомендует, они смогут ей доверять. Вот и дают ей единственный шанс. Она вздохнула, пристроила Хьюго на плечо и поднялась на ноги.
Беркут выдал по сумке Латоне и Рафаэлю, а последнюю оставил себе.
— Это что? — спросила Пери.
— Оружие, — ответила Латона и вытащила из сумки что-то узкое и обтекаемое. Пока Латона осматривала и проверяла предмет, Пери разглядела, что это миниатюрный самострел.
— А мне дадите?
Беркут мотнул головой.
— В другой раз, сестренка.
Пери пробрала дрожь. «Сестренка». Она слышала, как Беркут называл так других летательниц из «Орлана». Неужели он тоже считает ее своей? Он спас ей жизнь — наверное, это создает какие-то узы…