Дайвинг для крокодила
Шрифт:
Кира хотела вмешаться. С котами так не обращаются! Но, к ее удивлению, Фантик сидел смирно. Не царапался, не вырывался и, казалось, сам был ошарашен происходящим. После того как Даня спустил его с рук, Фантик не сразу ушел. А некоторое время еще смотрел на детектива. Морда у него была задумчивая и многозначительная одновременно.
«М-да, – говорил его взгляд, – похоже, ты крутой перец. Может быть, у тебя с моей хозяйкой чего и получится!»
И, лишь сделав этот вывод, Фантик отправился к Фатиме, которая, как и полагается покорной восточной жене, сидела в дальней комнате.
Подруги же атаковали Данилу.
– Ну, проходи же! Проходи! Рассказывай!
Данила сделал вид, будто бы удивился.
– Что? Что вам рассказывать?
– Как это что? Все рассказывай!
– Все? И кто дал египтянам чертежи их пирамид? И кто рисует узоры на полях Англии, приводя фермеров в исступление? И наверное, то, почему в Бермудском треугольнике пропадают корабли, вас тоже интересует не на шутку?
Подруги онемели. О чем он говорит? Он что, издевается над ними? А Даня, видя растерянность девушек, весело ухмыльнулся и продолжил:
– Впрочем, если бы даже я ВСЕ на свете и знал, то не успел бы вам рассказать. Жизнь слишком коротка для этого. Но кое-чем поделиться я могу. С чего начнем?
– Мы бы хотели услышать…
– Жил ли на свете древний герой Геракл? – перебил подруг Даня. – Или почему в небе бывает радуга? Какая из этих двух вещей вас интересует?
– Не надо!
– Что не надо?
– Не хотим про Геракла!
– А про кого хотите? Про Тезея?
– Нет!
– Про Ясона?
Подруги были готовы расплакаться. Увидев это, Даня примирительно произнес:
– Ладно, девчонки, не переживайте. Хотел вас немного поддразнить. Но раз уж вам так не терпится, я расскажу вам только то, что касается вашего расследования.
Вот это другое дело! Этого подруги от него и ждали. И, устроившись возле Дани, они приготовились слушать. Но Даня все равно не торопился начинать.
– Какую историю вы хотите услышать вначале? – спросил он у девушек. – Про маску или про Сидорчуков?
– А разве эти две истории не одно и то же?
– Нет.
– Тогда, про Сидорчуков, – переглянувшись, дружно решили подруги.
– Хорошо. Слушайте.
И Даня начал свой рассказ. Вот он.
В середине прошлого века жили-были два друга-приятеля. Впрочем, особенно большими друзьями их назвать было сложно. Дружба их держалась на общих делах, которые эти двое крутили, мутили и вертели, надо сказать, с большим мастерством и осторожностью.
Оба приятеля работали в сфере торговли. Один был директором магазина. Другой заместителем директора, но заместителем доверенным, обладающим почти всеми его правами. Магазины у этих двоих хозяйственников были на хорошем счету, что в пору повального дефицита в стране было большой редкостью. В подавляющем большинстве покупателям приходилось брать разное барахло. Синих цыплят с длинными багровыми шеями и огромными желтыми лапами. Даже смотреть на них было страшно, не то чтобы есть. Серые макароны. И бесконечные рыбные консервы, которые даже в банках выглядели отвратительно.
Так обстояли дела во многих торговых точках. Но на прилавках магазинов, которыми руководили приятели, продукты всегда были свежими и весьма аппетитными.
Однако мало кто знал, что перед тем, как эти продукты попадали на прилавки этих двух магазинов, они проходили целую цепь различных уловок и ухищрений, чтобы принести прибыль, но уже не государству, а настоящим хозяевам этих двух магазинов.
Лаврентий Захарович и его приятель Перекопченный мухлевали с мясной продукцией – свежим мясом, вырезкой, парными цыплятами, колбасами, фаршем и сосисками, – как говорится, почем зря. В преступной цепочке друг за другом стояли директора совхозов, директора других магазинов. А также водители, грузчики и продавцы.
Низшие звенья получали, соответственно, меньше навара. Но никто не был в обиде. И все понимали, нужно держать язык за зубами. Иначе их благополучию придет быстрый и полный конец.
Разумеется, в стране имелась организация, призванная не допустить таких вот экономических махинаций и убытков для государства. Но Лаврентию Захаровичу везло. Он вел свои дела с такой осторожностью, так умело подбирал себе людей, что ни разу не попался на крючок ОБХСС.
Так что за долгие годы хищений и манипуляций он сумел скопить изрядную толику денег. Его приятель Перекопченный тоже. Но когда пришло время им обоим выходить из торговли, получилось, что почти все деньги оказались у Лаврентия Захаровича.
– Как это? – удивились подруги.
Даня развел руками:
– Увы, оба свидетеля уже мертвы. Думаю, что мы с вами никогда не узнаем точного ответа на вопрос, как Лаврентию Захаровичу удалось облапошить своего приятеля.
Но факт оставался фактом. Лаврентий Захарович загреб почти все наворованные у государства деньги. Перекопченный и его семья остались с носом.
– Почему же они не протестовали?
– Как? Как протестовать?
– Ну, не знаем. Как-нибудь.
– Пойти в милицию и пожаловаться, что их ограбили, они не могли. В милиции бы неизбежно заинтересовались происхождением денег. А это было чревато еще большей катастрофой, чем просто потеря денег.
Договориться полюбовно с Лаврентием Захаровичем самому Перекопченному и его семье тоже не удалось. Старый Лаврентий порвал все отношения со своим бывшим приятелем, заявив, что тот и так получил достаточно.
– Квартира у тебя с женой трехкомнатная. Сыну ты тоже кооператив построил. Машину купил. Дачу огромную из камня отгрохал. Два гаража у тебя и сына есть. С тебя хватит!
– Но это мои деньги! Отдай!
– Ты – транжира! Станешь их тратить без оглядки. Себя и меня погубишь.
Неизвестно, в самом деле Лаврентий Захарович так думал. Или это был всего лишь повод, чтобы не отдать приятелю его долю. Но деньги остались у прижимистого Лаврентия Захаровича. А на долю Перекопченного и его семьи пришлась лишь горькая обида и жажда мести.
– Может быть, Лаврентий Захарович в самом деле хотел как лучше.
– Вряд ли. Через несколько лет после выхода обоих махинаторов на пенсию, у Перекопченного случился удар.
– Он умер?
– Нет. Но были нужны деньги на лекарства и врачей. Сын Перекопченного обратился к Лаврентию Захаровичу за помощью.