Даже Смерть знает мое имя 3

Решетов Евгений Валерьевич

Он вернулся минут через пятнадцать, после чего завистливо вздохнувший Бульдог погнал машину в сторону особняка князя. Мы быстро достигли его и разошлись по комнатам. Я хотел побыть один перед грядущим выступлением и даже Акима выставил вон. Мне нужно было собрать в кулак всю свою энергетику и харизму, дабы сокрушительной волной выплеснуть её на людей.

У меня оказалось не так уж много времени на подготовку. Спустя несколько часов раздался стук в дверь, и ректор сказал, что нам пора ехать. Он вместе со мной,

Акимом и Бульдогом поехал на площадь. Подступы к ней уже оказались перекрыты стражниками, но нас, естественно, пропустили.

Наша машина проехала по площади и нырнула в узкий проулок между ратушей и ювелирным магазином.

Бульдог остановил авто прямо у задней стены ратуши, где красовалась небольшая дверь. Нас тут уже ждали. Расторопные слуги кинулись к нашей троице и завели в ратушу. Здесь нам навели последний марафет, а потом провели на второй этаж в большой зал с круглым столом. За ним уже восседали княжна с некромантом.

— Готовы, судари? — спросила Синявская, покосившись на открытую дверь, ведущую на заветный балкончик.

— Да, ваша светлость, благодарю за интерес, — воспитанно выдал ректор.

А я ограничился кивком, уселся за стол и посмотрел на напольные часы с кукушкой. Они показывали, что до часа икс ещё пятьдесят пять минут.

— Людей уже начали пропускать на площадь, угукх, — сказал фамильяр, примостившись на подоконнике.

Буквально через пару мгновений в комнату ворвались отдалённые, неразборчивые голоса, приближающиеся к ратуше. Их становилось всё больше и больше. И вскоре под ратушей гулял гул громадной толпы.

— Ваша светлость, — с ухмылкой посмотрел я на княжну. — У вас слух хороший?

— А что? — подозрительно сощурилась она.

— Да вот мне кажется, что народ, пока ещё негромко, скандирует «долой князя!»

Синявская тревожно вздрогнула и на миг прислушалась, а потом едко выдала:

— Ваши шутки не стали лучше даже после обретения вами божественного статуса.

— Поддержу княжну, — вдруг проговорил некромант, осуждающе посмотрев на меня. — Сейчас не время и не место для таких шуток.

— А мне понравилась острота, угукх, — проухал фамильяр.

Бульдог с ректором внезапно резко заинтересовались серыми обоями с серебряной строчкой. Они упорно делали вид, что совершенно не прислушиваются к нашей беседе.

Мда-а, отличные у меня помощнички. Боятся гнева княжны не меньше, чем моего. Даже не знаю кого бы они поддержали, если бы мы с ней прямо сейчас принялись душить друг друга, азартно сверкая глазами.

Неожиданно в дверь постучались, и на пороге возник слуга в ливреи.

— Господин Абрат, к вам посетители.

— Кто ещё? — удивлённо выдал я.

— Сударь Чернов с сударыней Коломейцевой.

— Ого. Вот это сюрприз. И что им надо?

— То мне неведомо. Они ожидают вас на первом этаже. Что мне им передать?

—

Скажи, что я сейчас спущусь, — проронил я и после того, как слуга удалился, испытывающим взглядом окинул всех, кто находился в комнате. — Итак, кто из вас проболтался? Откуда Чернов и Коломейцева знают, что бог смерти Абрат — это их давний знакомый? Не могли же они просто так заявиться к незнакомому богу. Значит, им всё известно.

— Хм-м-м, — мрачно протянул некромант, досадливо дёрнув головой. — Моя вина. Я поделился этими сведениями со своим учеником Георгием. Ну, вы его знаете. И, видимо, он всё рассказал Чернову. Они с некоторых пор друзья.

— Это уже какой-то секрет Полишинеля, — негодующе проговорил я, вставая из-за стола.

Стоцкий виновато поджал губы. А я вышел из комнаты, спустился по лестнице и очутился в уютном зале с камином и шкафами с книгами. Они обосновались около стен.

Посередине зала на ворсистом ковре красовался круглый столик, окружённый мягкими креслами. Два из них уже были заняты. Коломейцева и Чернов уставились на меня, стоило мне войти.

— Господин Абрат сейчас спустится, а пока он отправил меня, — произнёс я. — Надо вас подготовить к встрече с ним, а то он не в духе. Может и пришибить. Силища-то у него ого-го!

— Григорий, может уйдём, пока не поздно? — торопливо прошептала красотка блондинка, подавшись к парню. Она тревожно хлопала голубыми глазами, глядя на смуглое лицо Чернова. — Он же всегда был взбалмошным и в любой момент мог выкинуть что-то эдакое. А сейчас у него вообще мозг могло заклинить. Я боюсь.

— Да, он всегда мог выкинуть что-то эдакое… — спокойно произнёс Чернов, встал с кресла и с достоинством сказал мне: — Добрый день, давно не виделись, сударь.

— Не сударь, а ваша божественность или господин Абрат, — поправил я его, весело покосившись на покрасневшую до корней волос Коломейцеву.

— Да я… да я… сразу поняла, что это вы. Просто пошутить хотела, — протараторила блондинка, смущённо отводя взгляд. — Вы же любите шутки, вот я и это…

— Замечательная шутка, — иронично усмехнулся я и следом серьёзно спросил: — Ну и чего вы припёрлись? Вы не заметили, что у меня там, на площади, серьёзное дело намечается? Некогда мне лясы точить.

— Мы просто пришли пожелать вам удачи, — пролепетала Коломейцева, растянув пухлые губы в улыбке.

— Пф-ф-ф… что-то не верится, — сложил я руки на груди. — Говорите чего хотите, пока у вас есть аж десять секунд. Кстати, вы это… мутите?

— Чего? — удивлённо вскинул брови Чернов.

— Ну, встречаетесь? Типо пара?

Коломейцева снова залилась краской. Аж уши заалели.

Чернов же твёрдо проговорил:

— Да, мы с Анной любим друг друга, но некоторые обстоятельства могут помешать нам. Из-за них-то мы и пришли к вам.