ДЭ Пятачка
Шрифт:
Нам так часто приходится видеть маленьких бойцов, танцующих вокруг громоздких противников, наносящих искромётные удары и легко уходящих от встречных атак, что мы смеёмся, когда нам рассказывают, что этот вот Большой Воин такой-растакой и очень опасный. Что толку от всей его массы и ошеломительных габаритов, если он не может даже ухватить вас? Чтобы проиллюстрировать эту мысль, приведём китайскую притчу «Обезьяны и Кузнечики»:
Однажды давным-давно обезьяны, жившие в горах, решили переселиться пониже, где было гораздо теплее. Но спустившись в долину, они обнаружили там кузнечиков, докучавших им своим стрекотаньем. Обезьяны попробовали убедить кузнечиков уйти – сначала уговорами, а потом и угрозами. Но кузнечики, конечно, уходить и не собирались.
– Ничтожные козявки! – проревел, наконец, Вождь Обезьян. – Если не уйдёте сами, мы выживем вас отсюда! Завтра мы дадим вам Великое Сражение!
– Что ж, – согласился Вождь Кузнечиков, – если вам так этого хочется…
На следующий день обезьяны спустились в долину вооруженные тяжелыми дубинами.
– Выходите, кузнечики! – воскликнули они. – Где вы?
– Да вот же мы! – ответили кузнечики, уже начавшие скакать по своим противникам.
Шмяк, шмяк, шмяк – в дело пошли дубины, которыми обезьяны принялись обрабатывать друг друга, ведь кузнечики для дубин оказались слишком проворными. А Вождя Обезьян тут просто передёрнуло от отвращения: Вождь Кузнечиков приземлился ему прямо на нос.
– Я проучу его, о Повелитель! – воскликнула обезьяна, оказавшаяся рядом.
И она нанесла своей дубиной свирепый удар, не попав по кузнечику, который тут же отпрыгнул подальше, но зато глубоко вминая между глаз нос Обезьяньему Вождю. Так и пошло: нос за носом, у одной обезьяны за другой… В конце концов изувеченные обезьяны, пошатываясь, побрели прочь, и в долине опять воцарился мир.
С тех пор обезьяны избегают долин, а носы у них так и остались вдавленными.
Во-вторых, действительно ли огромная корпорация надёжнее маленькой компании? Эта древняя мастодонтская точка зрения в конечном счёте не слишком помогла когда-то динозаврам, и, видимо, не слишком хороша она и для нынешнего бизнеса.
Когда-то динозавры, как рассказывают нам в школе, были наиболее совершенными существами на этой планете. Однако географические и климатические изменения привели к вымиранию этих действительно могучих животных: они не умели Приспосабливаться и не были готовы конкурировать с малыми, более лёгкими и живучими существами, занявшими их место. Дальние потомки этих существ живы и сегодня: это, как рассказывают нам ученые, обычные птички – маленькие, подвижные и быстро приспосабливающиеся.
В течение недавнего времени большими компаниями скупались малые фирмы, но лишь для того, чтобы быть купленными, в свою очередь, гигантскими корпорациями, которых позднее скупили межнациональные конгломераты. Чем крупнее и чем более зависимыми друг от друга становятся они в процессе, тем более уязвимыми оказываются в результате. Худшим из врагов любого гиганта обычно оказываются его собственные размеры. И, как показывают недавние события, требуется вовсе не так уж много усилий, чтобы ввергнуть большую компанию в серьёзные неприятности. И чем более громоздкой оказывается компания, тем тяжелее будет её падение. Возможно, в течение какого-то времени Выживание Крупнейших было условием делового процветания. Но на смену ему приходит Успех Малых. В поисках новых продуктивных подходов нынешние творчески мыслящие бизнесмены изучают тактику и кодексы самураев. Они могли бы добиться большего успеха, думаем мы, читая в «Даодэцзине»: «Мягкое слабое одолевает твёрдого сильного» или «Могучее, крупное – принижается; нежное, слабое – возвышается». Просто мысли.
В углу позади стола послышалось шуршание, и вскоре к ним опять присоединилась Сова.
– Так, Пятачок, – сказала Сова, глядя с некоторым неудовольствием. – А где Пух?
– Так сразу и не скажешь, – отозвался Пух.
И, наконец, последнее по поводу «Большое – Лучше»: действительно ли взрослый мудрее ребёнка? На индивидуальном уровне, конечно, всё зависит от того, какой именно взрослый и какой ребёнок. Но для даоса, в общем случае, мудрость присуща именно ребенку. Дети рождаются мудрыми; большинство взрослых мудрость эту, или многое из неё, утрачивает. А те, кто не утрачивает, так или иначе подобны детям. Неужто это Простое Совпадение, что китайский суффикс цзы, который принято понимать и переводить как «мастер, учитель», буквально означает ребёнок, младенец? Как писал конфуцианский, но, как это ни странно, и даосский философ Мэн-цзы, «Великий человек сохраняет в себе ум ребенка». И, как показывает следующая история из Чжуан-цзы, великий человек ещё и уважает ум ребенка:
Сопровождаемый шестью из своих мудрейших мужей, Жёлтый Император направлялся к горе Чу Цзу (Chu-T'zu), чтобы побеседовать с мистиком Да Куаем. В окрестностях города Сян Чэн процессия сбилась с пути. Проблуждав некоторое времени, они наткнулись на мальчика, пасшего лошадей.
– Не знаешь ли ты, как найти путь к горе Чу Цзу? – спросили они его.
– Знаю, – ответил мальчик.
– В таком случае, – сказали они, – может быть, ты знаешь и как нам отыскать пещеру отшельника Да Куая?
– Да, – ответил мальчик, – я могу сообщить вам и это.
– Что за дивный ребёнок! – сказал император спутникам. – Он знает так много… Позвольте мне испытать его.
Император вышел из экипажа и подозвал мальчика к себе.
– Скажи-ка мне, – сказал Жёлтый Император. – Если бы ты был ответственным за всю Поднебесную, что бы ты мог сказать по поводу управления ею?
– Я разбираюсь только в том, как пасти лошадей, – ответил мальчик. – Сильно ли отличается от этого управление Поднебесной?
Не удовлетворившись таким ответом, император спросил его снова:
– Я понимаю, что управлять Поднебесной – не твоё дело. И всё же я хотел бы знать, не приходили ли тебе какие-либо мысли по этому поводу?
Мальчик не отвечал. Император спросил его еще раз. В ответ мальчик опять повторил свой вопрос:
– Сильно ли отличается управление Поднебесной от ухода за лошадьми?
– Расскажи мне об уходе за лошадьми, – сказал Жёлтый Император, – и я отвечу тебе.
– При уходе за лошадьми, – сказал мальчик, – необходимо удостовериться, что ничто им не навредит. Поступая так, мы удаляем в самих себе всё, что могло бы повредить лошадям. Управление Поднебесной сильно отличается от этого?
Жёлтый Император дважды поклонился до земли и воскликнул: «Небесный Наставник!».
– А он был в горшочке с крышкой? – спросил Пух.
– Кто в горшочке? Пух, ты о чём?
– Мёд…
– Какой мёд?
– Мёд, о котором ты недоговорил: «Если кто мой мёд…». Это ты сказал.
– Ах, «Если кто ПОЙ-МЁТ»! Ты просто ослышался.
– Ох, твой мёд ещё и поёт?
– Слушай, Пух, у тебя когда-нибудь бывает, чтобы ты совсем-совсем не думал о желудке?
– Я очень редко думаю о желудке, – сказал Пух.
– Да? Я рад это слышать.
– Я думаю в основном о еде.
– М-да! – сказала Сова. – Хорошенькие дела!
– Пух, надо, наверное, что-то делать? Может что-нибудь придумаешь? – попросил Пятачок.
– Ну, я только что подумал кое о чём, – сказал Пух. – Так, об одном пустяке.
И он запел:
Я лежу на животеС чем-то твёрдым на хвосте,С видом, будто просто отдыхаю.На спине удобней мне,Но лежу не на спине,И жужжалку вот стене напеваю.Если б кто-нибудь пришёлИ вернул на место пол,Я не возражал бы, конечно,Потому что так лежатьДа к тому же и жужжатьЕсли долго, то неинтересно.Сколько здесь – апчхи! – вокруг!Эта мне – апчхи! – не друг.Неизвестно, кто вообще с нею дружит…Мне – апчхи! – набилась в нос,Нос встревожен мой всерьёз,Так же, как глаза, да и уши,Не говоря уж о хвосте, лапах и прочихкуда менее чувствительных местах.