Дебилизация России и всего мира. Новое варварство
Шрифт:
Что случилось? Какой злой волшебник, какой сумасшедший ученый сделал это? Да и под силу ли даже самому злому и самому могущественному волшебнику сделать такое?
Максим Калашников – единственный известный стране собиратель ответов на эти проклятые вопросы. Есть, наверное, и другие собиратели, но они в тени, и мы, широкая провинциальная аудитория, не знаем их. Всю думающую массу России накрыло угрюмой тенью НЕИНТЕРЕСНОСТИ для страны. Умирают без читателей серьезные издания – желтая же пресса ликует. Не знаю, чувствует ли это Максим Калашников – в ореоле своей всероссийской славы и известности, – но мыто в провинции очень остро чувствуем всю ДИСКРЕТНОСТЬ думающего слоя, вкрапленного малыми частицами в массив
Они тонут в невообразимой воображению социальной толще зоологически мыслящих дегенератов. В этом кисельногрязевом массиве тупого сиюминутного гедонизма барахтаются ВСЕ И ЛЮБЫЕ идеологические установки – монархические, коммунистические, демократические, даже масонские, сионистские и сатанинские, с их черными антиидеалами. Почему даже абстрактное зло забуксовало в грязи дегенеративной конкретики?
Это очень важный и интересный вопрос социопатологии как науки. Даже черный антиидеал внеположен простому быту, он – как бы конечный пункт прибытия, к которому нужно следовать. Даже черный антиидеал выразим языком рационального аппарата, т. е. действия черных антиромантиков имеют все же начало, протяженность, цель движения, средства достижения этой цели, словесно выражаемые ориентиры успеха и неуспеха в продвижении к намеченной цели. У черных антиидеалов есть, как и у нормальных идеалов, разделение между имеющимся настоящим и желаемым будущим, есть штабы и планирование, есть верхушка и рядовые адепты.
Ничего такого мы не встречаем в современном эволюционном переходе от человека к обезьяне. Оскотинивание миллионов людей происходит спонтанно, методом миллионов проб и ошибок, это никем не управляемый и никуда не идущий процесс. Он – в своей дарвинистической эволюционной слепоте и безличности поставил в тупик всю мировую конспирологию. Ведь конспирология, как любая наука, ищет в процессах СХЕМУ, ЛОГИКУ И РАЦИОНАЛЬНОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ. Имеем ныне океан человеческого планктона, в котором мозг стал отмирающим рудиментом в процессе дегенерации организмов. Конспирология пытается доказать, что этот океан создан хищными моллюскамижруграми, питающимися планктоном.
Мы ни в коей мере не отрицаем, что в океане плавают хищные сгустки человеческой черной воли – сатанинские секты и ордена, агрессивный сионизм, корыстное и коварное масонство и т. п. Они питаются человеческим планктоном, но они не могут его произвести. Почему? Потому что производить нужно больше, чем съедаешь (чтобы планктон не исчез), а никакой земной объект не может выделить энергии больше, чем поглощает. Так крестьянин приспособил к своей выгоде способность земли производить плоды, но он же не производит плоды земли из пустоты. И мало изучать крестьянина, нужно включать в агрономию свойства почв, солнечной энергии, чудо воды и проч.
Океаном дегенеративного человеческого планктона многие питаются, но его никто не произвел. Он – продукт слепого саморазвития. В итоге все мы оказались в социальном бездумном желе, которое гасит любую мыслительную энергию остаточных думающих единиц, какой бы направленности эта энергия ни была. Все яростные споры об идеалах, когдато захватывавшие аудиторию, сегодня (во всем мире!) вязнут в студенистой массе бездумности или аморфного, потерявшего всякую структуру безумия.
Впору обняться побратски коммунисту с монархистом и демократом, верующему – с преподавателем научного атеизма, юдофобу с юдофилом. Да, они очень разные, но сегодня у них больше общего, чем различного: все эти люди обладают желанием и способностью абстрактно мыслить, понимать универсалии (принимать или отвергать, но все же предварительно ПОНИМАТЬ). У всех этих людей, готовых заживо
Некогда – и не так давно, еще в СССР и старых космических США простое наличие аппарата мышления было столь распространено, что о нем вовсе не думали, как мы не думаем о воздухе. Дышим себе и дышим, увлеченные более сложными процессами, нежели дыхание. Прошло совсем немного времени – и мы столкнулись с жуткой реальностью тотальной утраты аппарата мышления у огромных масс людей. Лакмусовой бумажкой тут является неспособность воспринимать и както выражать свое отношение к абстрактным утверждениям. Если человек соглашается с абстракцией «А», то он обладает аппаратом мышления (сильным или слабым – другой вопрос). Если человек отвергает абстракцию «А», то он тоже обладает аппаратом мышления. Отсутствие аппарата мышления проявится в НЕСПОСОБНОСТИ КАКТО ПРОЯВИТЬ СВОЮ ПОЗИЦИЮ по отношению к абстракции, за которой – неспособность абстракцию воспринять.
Это – свойство животной психики. Собака может очень сильно любить хозяинафилософа, но она никак не может любить его философии. Равно как она не может ее и возненавидеть. Для собаки, всю жизнь с щенячьих соплей проведшей рядом с философом, его философии тем не менее НЕ СУЩЕСТВУЕТ ВООБЩЕ НИКАК, ни в положительном смысле, ни в отрицательном.
Деградация личности видна только снаружи. Изнутри (личности) она не видна, и это понятно: если бы сама личность видела свою деградацию и понимала, что это деградация, то она бы ее пресекла.
В современном мире запущен механизм деградации коллективной психики общества. Поверхностные и яркие стороны этого процесса нас, как ученых, мало волнуют. Среди глубинных же причин я бы выделил следующие:
– Резкое снижение КАЧЕСТВА информационного питания неизбежное при стремительном и неконтролируемом увеличении его КОЛИЧЕСТВА.
Социопсихический распад совершил большой скачок в момент отмены советской цензуры, и это – не случайное совпадение. Цензура, преследуя политические и часто безобразные цели, в качестве незаметного побочного продукта вырабатывает КАЧЕСТВО ЕДИНООБРАЗИЯ В ВОСПРИЯТИИ информации. Для того чтобы говорить с китайцем, нужно знать китайский язык. Для того чтобы люди могли понимать МЫСЛИ друг друга – нужны рамочные принципы единообразия восприятия. Как мы можем донести до каннибала свой ужас перед каннибализмом, если сам каннибал считает его делом добрым и замечательным?
Повторюсь, политические цензуры такой цели – поддерживать рамочное единообразие восприятия, единство ментального языка – никогда не ставили. Но это у них получалось как бы нечаянно, в процессе реализации их, порой дурацких, принятых за основные задач.
С ликвидацией цензурных ограничений пала не только идеология. За идеологией было нечто более расплывчатое, но гораздо более важное, чем идеология, – невидимая обывательскому глазу СИСТЕМА КОММУНИКАТИВНЫХ РЕАКЦИЙ (что такое хорошо и что такое плохо), без единства которой люди просто не в состоянии понять, что каждый из них имеет в виду.
Наше взаимопонимание состоит из АЛЛЮЗИЙ И ПАЛЛИАТИВОВ господствующей идеологии. Например, все мы говорим друг другу слово «спасибо». Это – паллиатив монотеистического «Спаси Бог!», т. е краткой молитвы Богу за благодетеля. Если предположить, что Бога нет и спасения нет, то слово «спасибо» превращается в смысловую амебу, словопустышку, в которую (как в матерное ругательство) каждый волен вкладывать свой смысл и свои извращения, свои личные маразмы. И это происходит в бесцензурном мыслительном потоке не только со словом «спасибо». Это происходит вообще с любым словом!