Дедушкины рассказы
Шрифт:
Молодое поколение Америки с юных лет воспитывается в деловом духе. Ни папа-миллионер, ни богатый дядюшка не станет содержать чадо до пенсионного возраста, как нередко бывает у нас, что, впрочем, называется родительской поддержкой.
В Америке, окончившие университет (а за учебу платят родители) покидают отчий дом и начинают самостоятельную жизнь. Поэтому сами дети стремятся к знаниям, приобретению житейского опыта, чтобы уверенно чувствовать себя без родительской опеки. Более того, стараются зарабатывать деньги в каникулярное время, не гнушаясь никакими видами труда. Так они овладевают азами жизни, в которой понятие «деньги» ассоциируется у них с результатами своего трудолюбия и предельной настойчивости в достижении цели. А цель у школьников привлекательная – купить на заработанные деньги велосипед или даже мотоцикл, тем более что водительские права в Америке выдают с 16 лет.
Приучая сыновей и дочерей с ранних лет к труду, американцы тем самым закладывают первый кирпич в фундамент их будущей жизни.
Активную роль в подготовки подрастающего поколения к благополучному будущему играет школа. В разных городах Калифорнии нам удалось близко рассмотреть три школы. Знакомство было чисто внешним и учебных программ не касалось. Тем не менее, впечатление сложилось. Привычных нашему глазу четырех и пятиэтажных школьных зданий мы не видели. Вместо них – просторные одноэтажные постройки барачного типа, как правило, не соединенные между собой. Классы чистые, светлые. Каждому ученику полагается отдельный стол, который подбирается индивидуально, чтобы исключить сколиоз. Учатся в американских школах двенадцать лет, причем, с восьмого класса начинается «высшая школа» и меняется дальнейшая система обучения: ученики выбирают дисциплины с прицелом на будущую профессию, и только некоторые предметы, в том числе язык, история, сохраняются в качестве обязательных до окончания школы.
Мы не без удивления узнали, что такие привычные для нашего слуха слова, как шпаргалка, подсказка, списывание – здесь не в ходу, более того, они осуждаются самими учениками: «Списывая, ты хочешь оказаться умнее других? Не выйдет! Покажи, на что способен такой, какой есть!» Поэтому, если кто-то из одноклассников прибегнул к уловке, хитреца разоблачат сами ребята. Вот такие Павлики Морозовы.
Воспитание у школьников нетерпимости к фальши и лжи – фактор бесспорно положительный, не вызывающий иных эмоций кроме зависти. Но вот вопрос, только ли соображениями морали он продиктован? Конечно, нет. Учащиеся – это потенциальная смена тем, кто сегодня имеет стабильное положение в обществе и осуществляет могущество Америки, т.е. людям из мира свободного предпринимательства. Поэтому основополагающим направлением школы становится подготовка поколения, способного обеспечить процветание страны, рост ее политического и экономического потенциала. Этой задаче подчинена и школьная реформа, проводимая в Штатах на рубеже веков. Ее цель – подготовка юношества к работе в условиях жесточайшей конкуренции, непримиримой экономической борьбы за рынки сбыта, установления режима наибольшего благоприятствования для американских монополий в целях мирового экономического могущества. Поэтому, в основу школьного воспитания ставится расчет учащихся исключительно на собственные силы и лишь в пределах разумного на материальную помощь родителей до завершения образования. Школы – это рубеж, на котором родительская опека фактически прекращается. Приучая к самостоятельности, школы учат детей не механическому заучиванию материала, а логическому мышлению, умению делать практические выводы. К сказанному о шкале следует добавить, что ребята в Америке растут жизнерадостными, здоровыми и сильными. Курить не принято, эта дурная мода давно прошла. Помогают им в здоровье занятия физкультурой и спортом. Несмотря на дороговизну земли, школы имеют большие территории, на которых построены отлично оборудованные спортивные комплексы и стадионы. В каждой из школ мы видели открытый бассейн с подогревом воды, площадку для игры в бейсбол, несколько теннисных кортов, волейбольных и баскетбольных площадок. Такие спортивные городки у нас имеют, разве что, добровольные спортивные общества. Естественно, что ребята воспитываются в дружбе с физической культурой и нередко прямо со школьной скамьи уходят в большой спорт.
* * *
Нас интересовало, что читают простые люди Америки, каким чтивом увлекаются. Кроме того, мы с женой горели желанием прочесть Солженицына, который в Союзе был запрещен, а здесь, по утверждению Гриши, имелся на русском языке. В один из дней мы посетили городскую библиотеку Сан-Хосе. Здесь хранятся десятки тысяч книг на все вкусы и на многих языках мира, в том числе на русском.
К чести библиотеки, в ней преобладает серьезная литература, книги высокой пробы, озаряющие человеческую душу. На русском языке это – Лев, Алексей и Константин Толстые, Тургенев, Пушкин, Лермонтов, Достоевский, Мамин-Сибиряк, Мельников-Печерский. Активно читаются Бунин, Паустовский, Платонов, Булгаков, Тынянов, Бондарев, Распутин, Шукшин, Быков; из переводных – Твен, Драйзер, Лондон, Хемингуэй, Фолкнер, Фрост, Ремарк. На полках ожидали читателя Солженицын, Аксенов, Трифонов, Некрасов, Набоков. Толстых журналов мало, видели «Неву» и «Новый мир». Одна из полок отведена детской литературе. Доступ к книгам свободный.
На все вопросы любезно отвечает библиотекарь. Его место – в общем зале, где стоят стеллажи с книгами и столы для работы. Компьютер – первый его помощник. Уже в 80-е годы библиотеки Америки были компьютеризированы. Для нас это было открытием. Но как это облегчило работу с читателем и как помогло ему!
– Интересует Бабель? Одну минутку. – Нажимаются кнопки дисплея и через секунду на его экране появляется строка: «На руках до…».
– Если книга нужна срочно, мы затребуем. Необходимо обратиться в стол заказов, – участливо сообщает библиотекарь и просит проследовать за ней.
50 центов и заказ принят. – Через три дня можете получить, – говорит сотрудница стола заказов. – Читатель хотел продлить, и поскольку не было спроса… – Она извиняется и просит не забыть, что через три дня…
Со второго этажа, где размещается абонент и читальный зал, мы проходим тот же путь – по эскалатору. Перед нами выход, но Гриша опять подходит к стойке, за которой служащий с помощью компьютера мгновенно снимает какие-то показатели с только что выбранных книг. Слышится знакомый писк, и мы покидаем библиотеку.
– Ладно, мы честные люди, – доверительно шепчу Грише на ухо. – Но бывает же…
– Он не дает договорить: – Таких нет. И взяться им неоткуда, все равно не пронести: тут же сирена завоет!
Оказывается, расположенный на первом этаже у выхода компьютер играет еще роль сторожа, хотя главное его назначение – «запоминать» адреса взявших книги и сроки их возврата. Вот как все просто, когда рядом электронный друг.
Всего с десяток минут понадобилось для того, чтобы подняться на второй этаж, убедиться, что нужной книги нет, заказать ее, взять «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына, обработать на компьютере и покинуть библиотеку. Никаких абонементов, читательских билетов, никаких справок из домоуправлений для записи, наконец, никаких очередей и в награду за посещение – «спасибо».
Библиотечные книги в идеальном состоянии: плохое обращение может привести к непредусмотренным расходам. Многие из них приобретены на пожертвования.
Как горько бывает видеть вырванный из книги лист, часто именно тот, который так нужен. Компьютер мгновенно решил эту задачу.
В библиотеке Сан-Хосе оказался широкий выбор политической литературы. На стеллажах – сочинения Троцкого, Ленина, Сталина…
Я спросил Гришу, кто читает Ленина на американском континенте, кому это нужно?
Ответ был в духе марксистской догматики: – Чтобы знать идейного противника, надо изучать его труды, постигать идеологию. Только тогда борьба принимает целенаправленный характер.
– Ну какой враг Ленин? – Возобновил я разговор, когда мы вышли на улицу. В восьмидесятые годы такой вопрос был вполне уместен.
– Какой? – Переспросил Гриша. – Да он первый головорез! Только благодаря ему вы имеете ту жизнь, которую имеете. Неужели вы так безнадежно слепы? Разве не понимаете, что революцию совершил маньяк? Кто дал ему право распоряжаться миллионами жизней в угоду своему честолюбию? Кто организовал неслыханное кровопролитие в гражданской войне? Кто искал мира с немцами любой ценой, отдавал Украину, лишь бы сохранить власть? Кто отдавал приказы расстреливать без суда и следствия пленных, организовал впервые в мире концлагеря, требовал брать заложников? Кто это сделал? Все он. Ульянов-Ленин! История никогда не простит ему всех совершенных злодеяний!
Я попытался защитить покойного, заявив, что во всем виню Сталина – диктатора, установившего в стране рабовладельческий строй, погубившего миллионы человеческих судеб. «Вот, если бы страной руководил Ленин, я полагаю, все было бы иначе». – Заключил я. И был искренен. Все, что раньше читал о Ленине, утверждало его гениальность, совершенство, величие, раскрывало его необычайно богатый духовный мир, высочайшую нравственность, интеллект, доброту, доступность, его могучее влияние на развитие человеческой цивилизации и т. п. и т. д. Но мои доводы в защиту вождя Гриша не принял.