Дефицит белка
Шрифт:
— Записать на диктофон мобильника, и подбросить мобильник туда, — предложила Петра.
— Браво! — театрально всплеснул руками Матей. — Гениально! Подбросить! Девочка-ведьма спасает мир! Да ты представляешь, что этот мобильник накроет их континент от океана до океана, а заодно тряханет всю планету так, что ни одного целого дома не останется в Бро! Гуманисты!
— Хорошо, — прервал я. — Давай думать дальше.
— Да что тут думать?!
– Матей остановился передо мной. — Я же давно все продумал, я же вам все объяснил! Мы аккуратно, с воды, с океана, тоненькой
— Да как это минимум, когда с утра в интернете уже кричат про двести человек и еще сто пропавших без вести! — возмутилась Петра.
— И что? — повернулся Матей. — А в Йассе сколько гибнет каждую неделю? А в Тимисе? А в Букурешти?! Я же не предлагаю взять что-нибудь острое и с размаху проткнуть им материк до магмы ядра!
Матей замолчал, тяжело дыша. Я подумал, что это действительно жестоко — проткнуть материк до раскаленной магмы. Вряд ли жизнь на этом континенте сохранится. Тут я спохватился, что мои мысли близки к греху.
— Мы должны найти способ поговорить с ними и наставить на путь Господа, — твердо сказал я.
— Да как?!
– снова подпрыгнул Матей. — Как?!
— Откуда я знаю, как! Ты физик, ты и придумай.
Вдруг между нами встала Петра.
— Послушайте, — начала она, — проблема в том, что голос не услышат сверху через атмосферу? А если его передать понизу, через воду?
— Как — понизу? — опешил Матей.
— Ну, если опустить туда в воду что-то такое, что звучит — тот же мобильник. Представляешь, какой это будет звук? Весь океан зазвучит.
— Что за бред… — Матей осекся. — Погоди, погоди… Если прикрепить спицу к нашему динамику и опустить ее конец в ту воду… То звук пойдет по ней!
Я перевел взгляд на Петру — Петра улыбалась.
— А ведь это идея! — наконец сказал Матей. — Кто из нас будет голосом Господа?
— Петра конечно, — кивнул я. — Твой английский они не поймут.
Трансформаторы в этот раз разогревались так же долго, но теперь я уже знал, куда надо смотреть. Между пластинами в самом центре стола появилась точка. Через секунду она чуть увеличилась и стала похожа на лазерную метку, будто кто-то сверху держал на прицеле столешницу. Наконец, дыра расширилась на полметра, и в нее грациозно заглянул голубой шар. Стали видны облака и континенты, словно мы смотрели из космоса сквозь иллюминатор, вмурованный в столешницу. Я все-таки снова не удержался: опустился на корточки и глянул снизу — столешница как столешница, плотно пригнанные доски с набитыми планками в форме буквы «Z». И никакого тебе иллюминатора. Я поднялся.
— Готово, стоп, — произнес Матей и отпустил рукоятку.
В дыре столешницы висела планета — затянутая кое-где пеленой облаков, но изумительно четкая. Гораздо четче, чем на снимках из космоса, которые я видел в интернете. Хотя, может, дело в плохом дисплее?
— Очень хочется пальцем потрогать, — мечтательно вздохнула Петра за моим плечом.
— Не вздумай, — покачал головой Матей.
— Палец отвалится?
— Скорее, планета сойдет с орбиты. Трогать надо очень аккуратно, тоненькой иголочкой или спицей…
— Все равно не понимаю, как твой Кавендиш ее взвесил, — задумчиво произнесла Петра. — Он ее что, вынул оттуда как мяч и положил на весы?
— С ума сошла? — откликнулся Матей. — Нас бы тогда не было в живых.
— Кстати, — заинтересовался я. — А действительно, что будет, если наш мир таким образом вытянуть через дыру в наш мир?
— Не знаю, — ответил Матей. — Может, вывернется наизнанку. А может, у тебя ничего не получится — не успеешь дотянутся туда рукой, как здесь с неба просунется твоя же гигантская рука, и будет такая катастрофа…
— Так все-таки, — тянула свое Петра, — как же он ее тогда взвесил?
— Вовсе не обязательно что-то брать руками, чтобы взвесить. Почитай о его экспериментах: он измерял гравитацию Земли, изучая притяжение шаров. То есть вполне мог опустить рядом шар на волоске и смотреть отклонение. Современники писали, что он собрал какую-то установку и много лет наблюдает за экспериментом в телескоп через дырку в полу…
— Ах, дырку в полу… — хихикнула Петра. — Интересно, он им так и не дал посмотреть в тот телескоп?
Матей ничего не ответил — возился с самодельным кронштейном, который мы наспех сколотили из реек. На кронштейне был примотан разобранный мобильник Петры, с обнаженного динамика на капельке клея свисала тонкая спица. Она напоминала длиннющее жало.
— Давай, Влад, — кивнул Матей.
— А можно я? — попросила Петра.
— У Влада рука точнее, — покачал головой Матей и тихо добавил, — это мои руки теперь совсем ни к черту…
Я взялся за кронштейн.
— Значит, понял, да? — говорил над ухом Матей. — Недалеко от побережья, и чуть-чуть в воду опустишь конец, чтобы только коснулся…
— Погоди, включить же сначала наш ролик! — Петра изогнулась и пощелкала кнопками мобильника — включила плеер на бесконечный повтор.
Зазвучала запись. Я аккуратно повел деревянную планку кронштейна, спица пошла вниз.
— Пара миллиметров — это много километров, — пробубнил Матей.
— Не говори под руку, — шикнул я. — Черт, тут облачно… Я чуть выше по побережью войду, ладно?
Спица коснулась воды.
— Аккуратнее! — дернулась Петра.
— Стоп! — крикнул Матей. — Есть! Готово!
Я убрал руки. Кронштейн замер. Мы молчали. Я плохо знал английский и толком не понимал, что доносилось из мобильника, кроме часто повторяющегося «год». Но сам голос Петры был замечательный — спокойный, холодный и уверенный. Такой, как надо.
— Это вам не волну пускать, — я удовлетворенно потер руки. — Они же сейчас это запишут, повыкладывают ролики в интернете, такой скандал будет во всем мире… Небесный голос призывает одуматься! Женский, причем.
— А они не смогут Петру по голосу найти? — вдруг спросил Матей.