Декабристы-участники войн 1805-1814 гг.
Шрифт:
4 и 5 июня он участвовал в арьергардном бою при деревне Шпанден на реке Пассарге. 10 июня он сражался при городе Гейльсберге, где был ранен вторично{25}.
Во Владимирском пехотном полку сражался подпоручик П. X. Граббе. 26 декабря 1806 г. он был в бою под Голымином. За проявленное мужество его наградили орденом Анны 3-й степени.
8 февраля при Прейсиш-Эйлау Владимирский полк занимал позицию почти в центре сражавшейся армии. «На нашу долю, — вспоминал Граббе, — досталась одна из колонн маршала Ожеро, которого корпус уничтожен в этом побоище… Орудия мои были прежде заряжены картечью, которых у меня всего осталось по пяти на орудие, а ядер не осталось ни одного.
За сражение при Прейсиш-Эйлау Граббе получил «золотой крест, в память этого славного для России дня установленный»{26}.
Под Гейльсбергом Граббе находился при начальнике всей артиллерии генерале Резвом. Генерал часто посылал его на разные участки боя, и он лично принимал участие во всех его главных моментах. Во время Фрид-ляндского сражения он снова находился во Владимирском пехотном полку, сражавшемся на правом фланге русской армии{27}.
В 6-й артиллерийской бригаде служил А. В. Ентальцев. В 1806 г. 18 ноября он был в бою на реке Нареве, командуя двумя орудиями. 26 декабря сражался под Пултуском. В 1807 г. 2 июня находился «при атаках Гутштадта», где был ранен штыком в правое колено{28}.
Подпоручик Московского гренадерского полка И. С. Повало-Швейковский, несмотря на свой юный возраст успевший прославиться своею храбростью в кампанию 1805 г., снова отличился в войне 1806–1807 гг. Он участвовал в сражении при Прейсиш-Эйлау, где за отличную храбрость был пожалован знаком в петлице на Георгиевской ленте. С 8 февраля он находился в арьергардных боях. 10 и 11 февраля участвовал «в генеральном сражении при г. Гейльсберге» и снова за отличие был награжден золотой шпагой с надписью «За храбрость»{29}.
После поражения под Фридляндом никто в армии не думал о мире. По словам Волконского, все «горели желанием вступить в бой с французами и загладить поражение…», и поэтому, «к крайнему нашему сожалению, узнано было, что заключено перемирие и что будет свидание между императором Александром и Наполеоном для трактации о мире».
7 июля 1807 г. состоялось подписание Тильзитского мира. С. Г. Волконский, свидетель этих событий, вспоминал: «Живо еще в моей памяти представляется устройство среди вод Немана: неподвижный плот, на котором воздвигнут был род здания, довольно обширного. Живо в моей памяти воззрение отплыва двух императоров, каждый с того берега, где стояли их войска, и приплыва их к этому парому, на котором решалась судьба многих властителей, многих народов. Я с берега нашего, в числе свиты Беннигсена, смотрел на поезд обоих императоров»{30}.
Тильзитский мир был поражением России. Несмотря на то что она вышла из этой войны без территориальных потерь и даже приобрела Белостокский округ, сумела добиться сохранения самостоятельности Пруссии (хотя и в урезанном виде), Наполеон продиктовал России крайне тяжелые для нее условия, которые явились первым препятствием самостоятельности ее экономического развития (континентальная блокада). Весть о
Ф. Н. Глинка, ушедший по болезни в сентябре 1806 г. в отставку, задался целью развеять эту легенду. Главной темой его литературных трудов стало восхваление подвигов русских воинов на полях сражений. Его стихи полны патриотических чувств. Первое из них он напечатал в 1807 г. в Смоленске под названием «Глас патриота». В 1808 г. в «Русском вестнике» Глинка опубликовал «Строфы из оды на победы под Пултуском и Прейсиш-Эйлау». В том же году в Москве вышли в свет его «Письма русского офицера о Польше, австрийских владениях и Венгрии с подробным описанием похода россиян противу французов в 1805 и 1806 годах». В них он прославляет героизм русских солдат.
Глинка был талантливым литератором. Во время военных действий он вел подробные записи, которые впоследствии литературно обработал и издал. Это был первый рассказ о войнах очевидца и участника. Он заострил внимание не только на изложении хода военных действий, но и на жизни, боевой работе и героизме простых русских солдат.
В мае 1806 г. Наполеон насильственно превратил независимую Голландию в придаток наполеоновской Франции. В изданной Глинкой в 1810 г. трагедии «Вельзен, или освобождение Голландии» он призывал к борьбе с чужеземными захватчиками. В те годы трагедия звучала особенно актуально.
С. Г. Волконский вспоминает, что весть о заключении Тильзитского мира и приказ о возвращении в Россию войск «не был по сердцу любящим славу России».
Офицеры кавалергардского полка отличались, по словам Волконского, стремлением к независимости «в мнениях и суждениях» и критическим отношением ко многим сторонам жизни. Спаянные фронтовой дружбой молодые офицеры-кавалергарды продолжали встречаться и в мирных условиях.
Осенью 1807 г. в Петербурге М. Ф. Орлов в кавалергардском полку организовал кружок офицеров — патриотов, в состав которого вошли будущие члены тайного общества: G. Г. Волконский, М. С. Лунин, П. П. Лопухин.
Друзья по кружку «едко разбирали вопросы, факты минувшие, предстоящие, жизнь нашу дневную с впечатлениями каждого». Все были преисполнены чувства оскорбленного патриотизма, желания отомстить за понесенное поражение. От вопроса — почему стало возможным военное поражение России — переходили к проблемам внутреннего состояния страны, к необходимости реформ и к осуждению царя. Есть предположение, что в кружке кавалергардов родился документ, автором которого исследователи считают М. Ф. Орлова. Это записка о необходимости реформ в России под названием «Проект преобразования», датированный 25 августа 1808 г.{31}
В 1809 г. в Петербурге М. А. Фонвизин, продолжавший служить в Измайловском полку, собрал около себя кружок товарищей-офицеров, занимавшийся восполнением пробелов в своем образовании. «Все чувствовали, что война будет неизбежно, а потому множество офицеров стали заниматься военными науками», — писал М. М. Муромцев, друг Фонвизина и участник этого кружка. Кружок посещал М. М. Спиридов, впоследствии декабрист, и издатели «Военного журнала» А. А. Вельяминов и П. А. Рахманов. Это собрание офицеров с «несколько свободным обращением к начальству» не понравилось командиру полка Башуцкому, который отправил Фонвизина и Муромцева за «непочтительность» в Финляндию, где по случаю войны со Швецией находился 2-й батальон их полка.