Декамерон в стиле спа

Уэлдон Фэй

Сейчас Дэйву было двадцать четыре, а Питу двадцать три. В школе они долго не прозябали, сразу пошли трудиться — благо перед глазами был родительский пример, а внутри родительские гены. Крепкие и здоровые мужики, они много зарабатывали, много тратили, много пили и гуляли по бабам, как только выдавалось свободное время. В один прекрасный день какая-нибудь удалая деваха, завязавшая с попойками, бардаками, голыми плясками на столе, наркотой и траханьем, наверняка захомутала бы одного или другого, но было ясно, что братцы будут сопротивляться долго, как в былые времена. Жаль, что родители Дэйва и Пита не хипповали и не произвели на свет близнецов, — как бы счастливы были обе семьи! Но

к сожалению, такого не случилось. Оставалось надеяться на следующее поколений.

Дэйв с Питом поглядывали на Шиммер и Спаркл через зал переполненного бара. Началось караоке. «Девчонки вроде бы подходящие, — думали братья. — Маленько староваты, зато новенькие в городе, а новое всегда кажется привлекательнее. К тому же близняшки, а это еще интереснее». Братьев самих частенько принимали за близнецов — крепкие фигуры, голубые глаза и кудрявые темные волосы (когда отрастала стрижка ежиком), Их путали все, даже родители. Идея посетила одновременно всех четверых — а может, групповушка?

Шиммер и Спаркл тоже об этом подумали, только не отважились произнести вслух, поскольку идея обмена в постели партнерами была пока для них слишком революционна. Выразить это они могли только так: «Я бы не отказалась, чтобы один из них стал отцом моего ребеночка». А поскольку близняшки могли бесконечно морочить людям голову, подменяя друг друга, то и отцами считались бы оба.

Сначала братья подошли к игровому автомату, сделав вид, что не замечают девчонок. Близняшки тоже притворились, будто не обратили на них внимания, хотя, когда те проходили мимо, Спаркл ущипнула Шиммер, и та взвизгнула. Ну и хорошо, девчонки должны визжать — это они знали. Братья опустили в автомат монеты — яблоки, груши, сливы закрутились на экране, но никак не хотели выстраиваться в ряд. Братья матерились и пинали автомат, но тот упорно не отдавал монеты.

— Интересная вещь теория вероятности, — заметила Шиммер. — Сколько бы ты ни крутил колесо, возможность выигрыша всегда остается на одном уровне. Например, если на неделе рухнет три самолета, это не уменьшит вероятности падения еще одного самолета на следующей неделе.

— Не очень удачный пример, — возразила Спаркл. — Вот возьмутся откуда-нибудь террористы, и такая вероятность даже увеличится.

Шиммер могла бы привести другой пример, но воздержалась. Безуспешные попытки ее сестры распрощаться с девственностью до сих пор так и не увенчались успехом. Но она не стала говорить этого вслух, а решила сделать все возможное, чтобы сегодня вечером сдвинуть шансы с мертвой точки. Такое положение дел никак нельзя было назвать честным — одна сестра девственница, а другая — нет. Произошедшее с ней, по ее понятиям, должно было произойти и с сестрой-близняшкой, а это в данном случае уже абсурд. Мысль позабавила Шиммер, и она рассмеялась.

— Эй, две манды, чего ржете? Очень смешно? — возмутился Дэйв.

— Из нас смеялась только одна, — ответила умненькая Шиммер.

Спаркл наклонилась к сестре и прошептала ей на ухо:

— Нет, не звучит. Слишком педантично. Остроумие не наш конек.

Тогда Шиммер улыбнулась, кокетливо облизнула губки, и парни расслабились. Неловкая ситуация развеялась, лед был растоплен.

Братья продолжали материться и пинать автомат, но тот был крепко привинчен к полу и готов к нападкам, зато девушки, привыкшие к тишине операционной или библиотеки, больше не могли выносить этот шум. Им явно следовало как-то выступить.

— А пойдем покурим! — громко предложила Спаркл, и они, покачивая бедрами, вышли, поскольку в заведении курить запрещалось.

Вообще-то близняшки не были курильщицами, даже наоборот, считались чуть ли не борцами с этой пагубной привычкой,

но для такого случая припасли и сигаретки, и зажигалочки. Они знали, что наиболее общительные посетители паба обязательно соберутся за дверью на улице, чтобы покурить. Один из студентов Спаркл как-то развил перед ней эту животрепещущую тему — о влиянии запрета на курение в общественных местах на ритуалы ухаживания — и подвел такие итоги: на вопрос «Где вы познакомились?» люди чаще отвечают «В курилке», а не «Там-то и там-то». Впрочем, близняшки особенно не затягивались, хоть и прикурили свои сигареты со знанием дела. И не зря, поскольку, выждав для приличия несколько минут, Дэйв с Питом вышли за ними следом, неся джин с тоником для девушек и пиво для себя — ибо к тому моменту все четверо уже не сомневались, что интересны друг другу. Стоял теплый вечер, и братья лихо скинули свитера, чтобы продемонстрировать накачанные животы, бицепсы и татуировки. Они предложили девушкам последовать их примеру, в ответ на это сестры зашушукались (к этому парни уже начали привыкать, и им это даже нравилось) и отказались.

Дэйв сказал, что он водопроводчик; Пит сообщил, что он штукатур; Шиммер представилась медсестрой Люси; Спаркл назвалась Лолой и наврала, будто она учительница.

— Ну-у, блин, круто! Две классные близняшки! — восхитился Пит. (Прибавьте сюда для выразительности еще пару ярких словечек.)

Лола воздержалась и не стала указывать, что «две близняшки» — это чистой воды тавтология, а Люси промолчала насчет того, что первая и вторая фразы не очень вяжутся по стилю. Пит с Дэйвом лихо закурили, потом все обменялись простительными для такого случая любезностями. Сестры вполне освоились в своих новых образах и теперь стали полноправной частью человечества с его вечным врожденным стремлением к общению и сексу. Одним словом, вечер удался.

— Мама одобрила бы наше поведение, — сказала Спаркл сестре, когда парни ушли за новыми порциями спиртного. — Это так безрассудно!

— А папа всегда хотел татуировку, — напомнила Шиммер, — только боялся, не токсична ли краска.

— Как думаешь, мне сообщить ему, что я девственница? — спросила Спаркл.

— Ни в коем случае, — предостерегла Шиммер. — А ты которого облюбовала?

— Да я вообще-то не вижу разницы, так что мне все равно, — пожала плечами Спаркл.

Тогда Шиммер призналась, что ей больше нравится Пит, штукатур, — дескать, есть в нем нечто эдакое.

— Но это же просто секс, — разволновалась Спаркл. — Мы же не настроены на что-то серьезное?

— Конечно, нет, — ответила Шиммер, но к концу вечера уже по уши влюбилась в Пита. Хирург и штукатур. Обе профессии требовали знаний и навыков, твердой уверенной руки, глазомера, а также веры в будущее и собственные силы. У Шиммер был самый низкий уровень вегетативности на севере, у Пита стены выходили гладкими и ровными. Одним словом, у них гораздо больше общего, чем они догадывались.

А вечер продолжался. Они вернулись в бар к своему жаркому из рыбы и картошечки. Парни были всегда голодны, а сейчас и подавно не мешало бы закусить. Близняшки, превозмогая боязнь несварения, тоже храбро жевали ненавистную рыбу. Пит доел картошку у Люси, а Дэйв у Лолы. Теперь окончательно стало ясно, на какие парочки разбилась четвёрка. Потом они вчетвером отправились домой к Дэйву, жившему в квартирке прямо над секс-шопом. Книг в доме не было, но на журнальном стол и среди грязных кофейных кружек, пустых банок из-под пива и прочего холостяцкого хлама лежал выпуск «Строительного обозрения» и свежий номер автомобильного журнала. Зато туалет оказался на удивление чистым — никакого запаха. Чтобы рассесться на диване; пришлось согнать диковатого рыжего кота.