Дела семейные
Шрифт:
— Знаю, я так и сказал — «с тобой говорить»! Пожалуйста: «Я хочу говорить о печали своей, неспокойное море». Нормально? Второе четверостишие?
— Ты еще первое не закончил.
— Ты что? «Неспокойное море» — это последняя строчка!
— «Неспокойное море, с тобой». Вторая ошибка.
Ашок попробовал спорить, но Джехангир был непоколебим.
Второе четверостишие проскочили с головокружительной скоростью:
— «Счастлив мальчик, который бежит по песку
К этим скалам, навстречу
Хорошо и тому рыбаку,
Что поет свою песню в челне».
— Хорошо! — Джехангир начал надеяться, что «Вечная проблема» на сей раз выйдет из положения.
— «Возвращаются в гавань опять
Корабли, обошедшие цвет…»
— Свет, а не цвет.
— Да какая разница: свет или цвет!
Джехангир потянулся к журналу.
— Слушай, не надо? — взмолился Ашок, увидев, что он раскрывает журнал. — Опять скандал с родителями будет…
— Не могу. Мисс Альварес сказала…
— Погоди! — Ашок что-то извлек из кармана и сунул в руку Джехангира под партой.
Десять рупий. Джехангир отпихнул десятку, будто обжегшись о нее.
— Возьми, — умолял Ашок, — и запиши, что стихи выучены.
Джехангир отказался.
Ашок выудил из кармана еще десятку и добавил к первой.
Двадцать рупий! На сей раз Джехангир рассмотрел деньги, прежде чем отпихнуть их.
— Нет.
— Возьми, это подарок! Никто не узнает. Самым близким друзьям не скажу.
Он впихнул деньги Джехангиру в руку.
Тот заколебался:
— Скажешь. Виджаю скажешь и Раджешу.
Он знал, что троица неразлучна.
— Даже им не скажу!
Джехангир посмотрел на деньги. Маленькая пачка масла. Или баранина на один раз. Или яйца на завтрак папе — на целую неделю. Вот что он держит в руке.
С бьющимся сердцем он поставил птичку против имени Ашока. От чудовищности поступка у него закружилась голова.
…К последнему уроку его перестала давить мысль о тайной сделке, вытесненная другой: что с деньгами делать? Если купить продуктов, дома спросят, как он рассчитался за них. Отдать деньги маме — тоже спросит откуда. Можно сказать, что во дворе нашел. Но дома потребуют, чтобы он передал их брату Наварро из школьного бюро находок.
В автобусе Джехангир щупал деньги в кармане. Сообразить бы, как ими воспользоваться, папа с мамой будут меньше ссориться. А он, возможно, еще у тети Вили подработает. Обойдется без Мурада, раз Мурад не хочет.
Он смотрел в автобусное окно и мечтал о том, как в их дом вернется счастье. Автобус повернул за угол, и Джехангир увидел на пешеходной дорожке мальчишку, похожего на Мурада. До чего похож! Потом потерял его из виду в толпе, снова нашел взглядом и убедился, что это действительно Мурад. Почему это брат идет пешком? А деньги на билет куда девал?
Джехангир размышлял об этом, пока автобус не остановился
Он постучался в ее дверь.
— Привет, маленький Джехангир-джи, какой сюрприз. Как жизнь?
— Спасибо, хорошо.
— Интересные сны видел?
Джехангир вспомнил сон с костылем из баранины.
— Нет, тетя Вили.
— Маме что-нибудь с базара нужно?
— Нет… я просто подумал… у вас не найдется работы для меня? А вы бы мне платили за нее…
Она даже в ладоши захлопала от удовольствия.
— Какая прелесть! А мама знает про это?
— Нет. Это секрет.
Вили с нежностью посмотрела на него.
— Ты можешь помогать мне, малыш, но денег я тебе не дам. Если узнают твои родители, они могут сказать, что я из их сына прислугу делаю.
— Я им не скажу, — запротестовал он.
— Помогать людям хорошо, милый мальчик, но не за деньги.
Прав был Мурад, она хочет обмануть его, хочет заставить работать за так.
— Спасибо, тетя Вили, — пробормотал Джехангир, пятясь к двери.
Глупая тетя Вили. И глупая Инид Блайтон. Ни одному слову из ее книжек он больше не поверит. И глупая Знаменитая пятерка — кому она нужна? Он сам знает, что делать, он сам поможет папе и маме, сам. Но все же ему нравится имя Джон Ченой.
ПЕРЕД ЗАКРЫТИЕМ магазина мистер Капур пригласил Йезада в свой крохотный офис, где грохот включенного на полную мощность кондиционера перекрывал даже уличный шум. Как в реактивном самолете, предположил Йезад, в удалении ото всего, вдали от реального мира.
На столе лежали три фотографии в целлофановых конвертах. При виде Йезада Капур перевернул их лицом вниз.
— У меня для вас сюрприз.
— Эти? — Йезад потянулся за черно-белыми снимками.
— Не спешите, их надо рассматривать по порядку. Сначала вот эту.
Лицо Йезада расплылось в улыбке:
— Привет, это же Хьюз-роуд! Я там вырос.
— А почему я принес ее? К вашему сведению, ее давно переименовали в Ситарам Паткар Марг.
— Для меня она осталась Хьюз-роуд.
Капур одобрительно улыбнулся, а Йезада понесло:
— Я тут каждый камень знаю. Вот это здание — это «Джехангир-палас», мои родители здесь поселились после свадьбы. Пари держу, что снимали с Сэндхерст — бридж, с крыши Дададжи Дхакджи. А напротив «Джехангир-паласа» — Сукх Сагар. Смотрите — даже вывеска «Буш-радио» видна!
Йезад всмотрелся в фотографию.
— Фотография не очень-то старая, мало что изменилось.
— Съемка недавняя. Примерно девяностого года. Тем не менее она имеет значение для моей коллекции — в контексте двух других фотографий.