Дела забытые
Шрифт:
– В чьей? – удивленно спросила я.
– Ну, не знаю я, в чьей конкретно! То есть, я хочу… – принялась объяснять Полина, – чтобы ты, посмотрев кое-какие дела, смогла определить, мог ли описанный в них человек желать Жоре смерти или нет?
– Ох, Поля, так ведь в таких делах личность преступника или свидетеля не очень-то обрисовывают! Это же сухие, казенные бумаги, а не психологическая характеристика…
– Все равно! – упрямо повторила Полина и потянула меня в коридор. – Все равно ты мне нужна. Ну хватит ломаться, едем! А потом вернемся ко мне –
Вздохнув, я поплелась за сестрой в коридор и стала надевать туфли. Вообще-то в туфлях было уже очень холодно ходить, и ножки мои жутко мерзли, но все дело в том, что осенние ботинки расклеились у меня еще весной. Я кое-как доходила в них до мая месяца и решила починить их сразу же. Но тут я уже влезла в туфли, и ботинки перестали быть для меня актуальной проблемой. Я решила, что за длинное-предлинное лето уж успею отдать их в ремонт. Но коварное лето подло обмануло меня, пролетев, как один день! Тогда я решила сразу же с приходом холодов ремонтировать ботинки. Но тут надо мной грозным Дамокловым мечом нависла проблема денег…
Короче, хожу я в туфлях, которые тоже грозят вот-вот развалиться, и делаю вид, что мне совсем не холодно.
Полина, занятая своими мыслями, не обратила внимания на мои ноги. Слава богу, а то получила бы я от нее точно!
Быстренько запрыгнув на заднее сиденье и поджав ноги, я стала смотреть в окно.
– Ты чего это? – удивленно спросила у меня Полина, садясь за руль.
– А что?
– Чего назад-то влезла? Идем ко мне!
– Да… Знаешь, Поля, мне здесь как-то спокойнее, – покраснев, сказала я.
– Неужели? Вообще-то я раньше не замечала, что ты боишься ездить со мной. Ну, как знаешь!
До отделения мы доехали быстро. Полина молча заперла в машину и также молча пошла в здание. Мне не хотелось покидать теплую, прогретую печкой машину. В милиции наверняка холодина страшная стоит. Да еще эти туфли…
– Идешь ты там, что ли? – полуобернувшись, крикнула мне сестра.
– Иду! – вздохнула я и побежала за ней, семеня ногами.
В отделении Полину знали, проникновению ее в здание не противились и даже любезно сообщили ей, где найти Мишу Соколова.
Миша Соколов сидел в кабинете за столом и писал что-то на листке бумаги. Рядом лежала целая кучка таких же листков, только скомканных. Видимо, Соколов не в первый раз переписывал начатое.
– Привет, Миша, чего пишешь? – скороговоркой спросила Полина, уверенно проходя в кабинет и усаживаясь на стул.
– Да отчет пишу, мать его! – выругался Миша, с яростью комкая очередную бумажку.
– Ты поаккуратнее, я не одна, – Полина кивнула на меня.
– Кто это? – удивленно спросила Миша.
– Моя сестра Оленька, дама очень нежная и интеллигентная, – с улыбочкой представила меня Полина.
Я слегка присела как бы в реверансе.
– Очень приятно, – ответил Миша, пожимая мне руку.
– Если хочешь, она тебе поможет написать отчет! – заявила вдруг Полина такое, от чего у меня глаза на лоб полезли.
– Она у нас очень образованная, даже с филологией дружит, так что можешь обращаться, – продолжала распеваться Полина перед Мишей, а я стояла и не верила своим ушам! Что это она такое говорит? Какое имеет право навязывать мою помощь незнакомому человеку? Боже мой, какой стыд, он может подумать черт знает что!
Я уже раскрыла рот и хотела было остановить Полинины разливания, но сестра незаметно и, как она, очевидно, считала, легонько, ткнула меня в бок, после чего я упала на стул и захлопнула рот, больно прикусив губу.
После этого я решила обидеться на сестру и ничего не говорить. Пусть сами обсуждают, что им надо, а мне дела нет! Я здесь просто присутствую!
Полина тем временем приступила к Мишиному допросу. Я надувшись сидела на стуле, кусала губу и смотрела в окно.
– … А скажи мне, Миш, – звучал над ухом Полинин голос, – кроме дела Омельченко, было ли что-либо подобное? Ну то есть, мог ли еще какой осужденный настолько ненавидеть Жору, чтобы убить его?
– Да вроде нет, – пожал плечами Миша. – Ничего такого. Да я же тебе говорил, Полина, что такие люди чаще грозят, чем выполняют свои угрозы. Это все ля-ля! Если бы кто-то и вправду захотел его убить, то не стал бы кричать об этом на весь зал суда, верно?
– Пожалуй, – согласилась Полина. – А над чем он работал в последнее время?
– А тебе-то зачем? – спросил Миша, скосив на меня глаза.
– Миш, ну мы же договорились сотрудничать! – с упреком проговорила сестра. – Я же у тебя не выведываю какие-то суперсекреты, тем более ты меня знаешь как самого себя – разве я могу сделать что-то, что навредило бы Жоре?
Ох, я, кстати, была прекрасно осведомлена о том, что как раз Полина запросто может сделать такое, что могло бы повредить Жоре! Особенно если бедный Овсянников перед ней провинится. Что-что, а мстить моя сестра умеет!
Помнится, однажды Жорик в очередной раз задержался на работе. Конечно же, исключительно по важному делу. Полина, устав разогревать в пятнадцатый раз ужин, взяла и сменила замок. Для нее это – раз плюнуть. И оклеила дверь липкой пленкой ярко-зеленого цвета (до этого дверь была дубовой, покрытой лаком). А сама уехала ночевать ко мне. Короче, когда несчастный Овсянников среди ночи заявился домой, то сначала не мог понять ничего. Его ключи отказывались отпирать дверь!
«Все, допился! – с ужасом подумал Жора, как он потом мне рассказывал, – дверь свою перепутал».
Он даже вышел на улицу и внимательно осмотрел дом, чтобы убедиться, что не перепутал адрес. Дом был определенно его. И этаж его. А вот дверь – вроде как его, а в то же время чужая какая-то. И замок заперт. И жены нет… А Полина, кстати сказать, всегда ночевала дома. А если еще добавить сюда, что Овсянников был не совсем трезв…
Короче, ополоумевший Жора обегал весь город, своей квартиры не нашел, Полины тоже не нашел (я ее, разумеется, прикрыла, хотя считала это издевательством над человеком), и, убитый, поехал на работу.