Делай что должен
Шрифт:
Мрачный образ нарушали кружки с янтарного цвета жидкостью, которые оба скелета протягивали людям, словно предлагая чокнуться и выпить. Что многие и делали.
— Смерть не страшен, — перехватив удивлённый взгляд Чимбика, объяснил сопровождающий их с Эйнджелой тиаматский лейтенант. — Он просто есть и делает свою работу. А когда не на работе — почему ему не выпить с добрым человеком?
И, достав из кармана маленькую фляжку, тиаматец свинтил крышку и легонько стукнул горлышком об обе кружки.
— Будете? — предложил он гостям.
— Сначала дело, — вежливо отказался за обоих Чимбик. — А что это за оружие? Никогда
— Это не оружие, амиго, — рассмеялся тиаматец. — Это — коса. Древний сельскохозяйственный инструмент с Земли докосмической эпохи. Им когда-то давно косили траву. Принято считать, что косой вооружён Смерть, но косит не траву, а жизни. Потому его и называют Мрачный Жнец.
— А второй скелет? — полюбопытствовал репликант. — Фамильяр?
— Нет, это его амиго — Смерть Крыс, — объяснил сопровождающий. — Тоже ещё с Земли. Давно, ещё на заре космической эпохи, земной писатель описал Смерть таким, каким видим его мы, тиаматцы — просто делающим свою работу. Не страшным. Над ним тоже можно пошутить, с ним можно выпить. Пусть видит, что мы его понимаем и не боимся.
Чимбик придержал за поводок саблезуба и оглянулся на статую. Смерть и его «амиго» с кружками выглядели, как два загулявших на Идиллии туриста.
Подобными изображениями и статуями был украшен весь город. Монтерей — небольшой даже по меркам Тиамат городишко, — праздновал День Мёртвых так, как могут только тиаматцы. Ну и, может, идиллийцы.
Глядя на шумную, веселящуюся толпу, заполонившую украшенные улицы, нельзя было поверить, что на самом деле это день поминания умерших. На незнакомцев в военной форме Доминиона косились, но без какой-либо неприязни — скорее с любопытством. Особенно на Чимбика — сочетание неправильной татуировки, формы военнослужащего Доминиона и идущего рядом саблезуба рвало у тиаматцев все шаблоны. По мелким особенностям поведения котёнка горожане безошибочно опознавали фамильяра и это вызывало закономерный вопрос: как гринго смог его заполучить? Фамильяры — душа Тиамат. Кто тогда этот странный тип, в котором за милю виден инопланетник?
Чимбик и Эйнджела разглядывали местных с не меньшим интересом. Костюмы, маски, грим — в ход шло всё, превратив горожан в нарядных скелетов. Кожу и шерсть фамильяров покрыли светящейся краской, отчего в сгущающихся сумерках явственно проступали призрачные силуэты и зловещие звериные костяки.
Во дворе дома местного мэра — алькада — возвышалась причудливая конструкция, украшенная цветами, свечами и самыми разными предметами. Перехватив удивленный взгляд гостей, сопровождающий их тиаматец пояснил: это семейный алтарь. На него кладут вещи имевшие значение для умерших, и их любимые угощения. Так призывают души мёртвых провести праздничный вечер с родными.
Чимбик попытался представить, а какие предметы он мог бы использовать, чтобы «позвать» погибших братьев? В голову пришли только элементы брони. Увы, у погибших тогда не было ничего более «личного». Ничего, кроме имён. Наверное, поселись репликанты здесь, их алтари были бы исписаны именами.
— Что за гости пожаловали к нам в dia de los Muertos? — громогласно вопросил плечистый матёрый тиаматец с маской черепа на лице.
— Это наш алькад, — шепнул сопровождающий.
Репликант вытащил из подсумка жетоны погибших на Идиллии и протянул те алькаду:
— Я обещал мёртвым друзьям, что верну их домой.
Планета Идиллия. Город Эсперо
Это было так странно — иметь свой дом. Не спальную капсулу, не койку, не комнату в казарме, а настоящий дом. Идиллийцы предложили помочь с меблировкой, но Чимбик с братьями решили обустроить новое жилище самостоятельно. И теперь взвод лейтенанта Чимбика Ареса растерянно разбрелся по гипермаркету, бродя от одного незнакомого предмета к другому. За ними, хвостом кометы, пристраивались идиллийцы, привлечённые эмоциями репликантов. Наверное, им нравилось каждую минуту вместе с искусственными солдатами открывать что-то новое в давно уже привычном мире.
«Садж, что это?» — спросил Сверчок, указывая на заинтересовавший его предмет мебели.
«Не садж, а лейтенант», — напомнил Брауни. — «Это кресло-качалка».
«Зачем нужно неустойчивое кресло?» — изумился Махайра.
«Дворнягам нравится», — пожал плечами Брауни и сел в странную конструкцию.
Качнувшись пару раз, он недоуменно свёл брови, явно пытаясь понять чего хорошего нашли в этом люди.
«Зато теперь понятно, почему нам советовали идти в магазин лично, а не заказывать мебель по сети, — поделился открытием Блайз, развалившись на огромной кровати. — Можно прикинуть, сколько девиц поместится в новой койке».
Брауни и Чимбик неодобрительно покосились на брата, но многие репликанты понятливо заулыбались. Для них гражданская жизнь началась на Идиллии и многие впитали в себя местные взгляды на отношения, сводящиеся к поговорке «чем больше — тем веселее».
«Глядя на эти кровати, я начинаю понимать зачем нам такие большие спальни», — признался Диего.
Большими были не только спальни. Каждый репликант получил две личные комнаты, расположенные радиально на втором этаже особняка. Первый этаж занимали гостиная, кухня, столовая и главное сокровище — бассейн. Идиллийцы привыкли селиться широко и с комфортом, но сейчас, мысленно представив план здания, Чимбик понял, что спальни расположены так, чтобы можно было без труда уйти от нежелательного эмпатического контакта.
Характерный треск расползающейся под когтями материи подсказал Чимбику, что с покупкой лично он определился. Вернее, это сделал за него котёнок, увлечённо дерущий обивку кресла.
— Вот сам в нём спать и будешь! — буркнул Чимбик, за поводок подтягивая к себе пушистого вандала.
Из-за шеренги шкафов вышел Динамит. Вот уж за кем никто из идиллийцев не увязывался. Да и не только идиллийцев: даже на обычных, не обладающих даром эмпатии людей угрюмый сержант производил неизгладимое впечатление. Динамиту хватало одного взгляда, чтобы любой человек, рискнувший с ним заговорить, тут же отказывался от своих намерений.
Сегодняшний день не стал исключением: роботы-продавцы — и те торопились убраться с пути репликанта.
Внезапно свалившаяся свобода и роль «экспериментального образца», чьё поведение способно повлиять на судьбу всех братьев, держали Динамита в постоянном напряжении. Тяжёлый груз ответственности и постоянная необходимость сдерживать кипящую в душе злость не прибавили первому вольному репликанту добродушия.
Когда-то Чимбик услышал от Эйнджелы фразу «бойтесь исполнения своих желаний». Глядя на Динамита, он по-настоящему понял её значение.