Делай что должен
Шрифт:
Чимбик удалил текст и мрачно уставился в пустой экран.
Судя по приказу — репликантов решили списать. Похоже, по какой-то причине эксперимент с пятым поколением репликантов признали неудачным, а боевые действия стали отличным поводом для ликвидации образцов.
Кровь Чимбика буквально вскипела, но он усилием воли обуздал гнев. Сейчас время холодного расчёта. Как говорила Свитари — «время рвать когти».
Глядя на весело слушавших трепотню Блайза братьев, сержант размышлял. Уходить нужно после окончания боёв за Идиллию. Ни он сам, ни
По этой же причине он не рассматривал переход на сторону Союза Первых прямо сейчас. Даже если бы оставшиеся в Зеларе не были обречены, Чимбик не стал бы помогать им захватить планету. Чтобы никогда нога эдемского работорговца или охочего до развлечений карателя не переступила порог дома Талики. Его дома.
Решающим станут первые дни после окончания битвы. Дворняги склонны праздновать победы, а уж в компании идиллийцев… Вряд ли кто-то захочет сразу же заняться списанием ставших ненужными штамповок.
Чёртовы союзовцы, разрушившие Врата… Даже если репликантам каким-то чудесным удастся захватить транспортный корабль — покинуть систему Идиллии они не смогут. А без «деймосов» — даже захват корабля не поможет: никто из «аресов» не обладает необходимыми знаниями, чтобы контролировать дворняг из экипажа.
Им нужно как-то заманить к планете «пробойник» и захватить его. Возможно, взять в заложники какой-то высокий чин и вынудить того содействовать. Тут может помочь Диего и его братья, осуществлявшие защиту ВИП-персон. Они смогут определить и лучшую мишень, и оптимальный способ захвата. И Лорэй. Они тоже могут помочь.
Начать подготовку братьев к бунту следовало уже сейчас. Осторожно, так, чтобы не заметили дворняги. Да, майор Савин и полковник Стражинский сейчас за репликантов. Но вряд ли они нарушат прямой приказ о списании искусственных солдат. И, тем более, вряд ли поддержат восстание.
Действовать надо тихо и незаметно. И начать с отключения функции принудительной эвтаназии в броне. Так же, как сержант мог подать команду медблоку рядового на введение смертельной инъекции, человек-офицер с достаточным уровнем допуска мог убить их всех одним приказом.
— Ты чего? — отвлёк его от размышлений голос Блайза.
Чимбик вскинул голову и понял, что разговор утих и все напряжённо разглядывают задумавшегося сержанта.
— Да так… — отмахнулся он. — О Стилете задумался. Как вообще получилось так нарваться?
Сержант посмотрел на Сыча — одного из двух не пострадавших солдат отделения Стилета, но прежде, чем тот успел ответить, за спиной Чимбика послышался злой голос:
— Потому что поставил помоек выше себя.
Обернувшись, Чимбик узрел незнакомого репликанта с сержантскими «уголками» на форменной футболке. Плечи и предплечья незнакомца покрывала сеть тонких шрамов, похожих на порезы.
— Динамит, — представился незнакомец.
Чимбик понял, что перед ним тот самый сержант из «проблемного» батальона, про который ему только что рассказали.
— Чимбик, — представился он. — Ты вытащил Стилета?
— Лучше бы не делал этого, — рот Динамита скривился в злой усмешке. — Я сам слышал, как помойка-майор приказал врачам добить этого дурня.
Отделение замерло, не веря ушам. До этого момента Динамит не рассказывал о произошедшем на посадочной площадке.
— И? — напрягся Чимбик.
— И всё, — Динамит хмыкнул. — Всем было плевать. С майора попросили лишь акт на списание — типа, без него нельзя.
— Савин не даст, — уверенно заявил Чимбик.
— Да с хрена? — Динамит сложил на груди руки и с вызовом уставился на собеседника. — Для помоек мы — расходный материал. Вещи, которыми можно распоряжаться, как заблагорассудится. А поломаемся — спишут и купят новых.
— Брауни не списали, — кивнул на увечного солдата Чимбик.
— Я. Слышал. Сам, — отчеканил Динамит. — И видел, как этот майор рванул за актом на списание. Завязывай верить помойкам. Даже если этот твой Савин раз заступился — есть те, кто над ним. Прикажут — спишет. Все помойки одним миром мазаны.
— Не все, — отрицательно качнул головой Чимбик. — Ты просто…
— … ещё мало тут, ага, — закивал Динамит. — Слышал уже. Даже видел, как он, — сержант ткнул в Брауни, — с помойкой сосался.
— Выражения выбирай! — моментально вскинулся Брауни.
Чимбик вскинул ладонь и Брауни уселся на койку, злобно глядя на Динамита.
— Выбирай слова, Динамит, — спокойно посоветовал Чимбик. — Здесь, на Идиллии…
— … такие же помойки! — вскипел тот. — Всей разницы — что по разным программам нас дрессируют! На вас опробовали пряник, а нашу партию тестировали кнутом!
Он вскинул иссечённые шрамами руки, затем стащил футболку и повернулся кругом, демонстрируя покрытое рубцами тело.
За свою короткую, но насыщенную жизнь Чимбик видел такое количество ран и оставшихся после них шрамов, что мог бы написать диссертацию, случись в том необходимость. Но шрамы Динамита выглядели странно: создавалось впечатление, что руки репликанта угодили под рой осколков стекла или чего-то похожего. Тонкие, нитевидные линии покрывали предплечья, плечи и спину Динамита параллельными рядами, словно ритуальные узоры примитивных народов.
— Это чем тебя? — разглядывая шрамы, хмуро поинтересовался Чимбик.
— Хлыст, — мрачно объяснил Динамит. — С токсичным покрытием. Нас им наказывали за любой, даже самый мелкий, проступок. Если провинился рядовой — его командир получает в два раза больше, чем наказание виновного. Чтобы лучше следил за личным составом. Могли привязать к столбу на солнцепёке, или посадить под голодный арест. Это когда жрать не дают, только воду, и то не всегда.
Чимбик слушал и понимал, почему батальон Динамита взбунтовался. На Эгиде службу репликантов приятной не назвал бы самый закоренелый оптимист, но на фоне того, как жили Динамит с его братьями — батальону Чимбика несказанно повезло.