Делай что должно
Шрифт:
– Он хоть жив остался, этот горе-приставала?
– весело поинтересовался он.
– А кровищи-то, кровищи! Ну-ка, поподробнее, только быстро, недосуг мне.
– Плохо ты свою подопечную учишь, - укоризненно заметил Хлаш Заграту, когда Ольга с Теомиром, перебивая друг друга, закончили описывать схватку.
– Что же она у тебя после пустякового лечения млеет?
– На себя посмотри, орясина чешуйчатая!
– огрызнулся орк.
– Чего ж этот неумеха с ножом на опытного бойца полез, когда звезды в запасе имел? Швырнул бы одну у того над ухом, и не было бы драки! Это ты у нас целый мастер Пути, а элементарных вещей растолковать не удосужился.
– Хорош базарить!
– оборвал их Телевар.
– А с вами двумя все ясно. Кое-что умеете, а применять в бою еще не научились. Хлаш!
– обернулся он к троллю.
– Пошлешь своих проверить этого горлодера. Он мне сразу не понравился, да и Тилос… Как бы на самом деле подсылом не оказался. Заграт! Поучишь сегодня-завтра девку, как Силу свою правильно использовать, а то не ровен час, действительно придется раненых на ноги поднимать. Остальные свободны, пока тень от забора до корыта не достанет… - он запнулся, вытащил из кармана часы и несколько мгновений задумчиво их изучал, поглядывая то на круги с палочками, то на небо.
– В общем, через три часа соберете всех здесь, окончательно дело обговорить надо. Я пока вдоль стены еще прокачусь да в детинец заскочу. Ольга - с Загратом, а ты, Теомир, быстро рубаху смени и за мной, ординарец нечесаный!
Теомир с интересом разглядывал стену. Раньше он видел ее только мельком - при въезде в город да в ту злополучную ночь начала осады - и толком ничего не разобрал. Сейчас же, при свете дня, стена выглядела не слишком надежной. Основание ее из настоящего камня в рост человека выглядело каким-то низким, Теомир прикинул, что с лошади запрыгнуть на него особой проблемы не составит. Венчавшие же стену могучие, в обхват, бревна выглядели старыми, почерневшими, местами выкрошившимися чуть не наполовину. По опасно трещавшей галерее наверху расхаживали редкие ратники - городское ополчение, большей частью вооруженное плохонькими копьями да охотничьими ножами. Кое-где мелькали рогатины, а пару раз Теомир заметил самые настоящие ухваты. Луков почти не было, кое-где мелькали самобои-арбалеты, да через каждые триста шагов возвышались огромные, на подставках в половину человеческого роста, осадные самострелы. Впрочем, людей возле них не замечалось, и Теомир, как ни старался, не высмотрел поблизости запаса стрел для этих гигантов.
– Ох, вояки… - покачал головой тысячник.
– Одного не понимаю - чего те-то ждут? Подобрались ночью, закинули кошки наверх да заполонили стену… Потери минимальные, да еще эти горе-защитнички на ночь в большинстве по домам расползаются, к бабам своим под бок. Чего они ждут?…
– Так дикари, вестимо!
– осторожно откликнулся Теомир.
– Стен раньше не видели, вот и не знают, с какого бока подойти.
– Ты-то у нас очень уж грамотен, - ухмыльнулся Телевар.
– Сам впервые это хозяйство видишь, а туда же… Нет, не в том дело. Не такие уж они дикари. Мы сами, по правде говоря, от них недалеко ушли. Они в кочевье с собой арбы с шатрами таскают, а мы с табунами налегке от села к селу, да суть-то одна. Нет, что-то тут не то… Ладно, парень, ты мне вот что скажи. Чему ты сегодня научился?
– А?
– удивленно спросил Теомир.
– Где научился?
– Ты дрался, рисковал жизнью, - нетерпеливо разъяснил Телевар.
– Впервые насмерть дрался, если я правильно понимаю. Раз жив остался - должен был что-то вынести. Так что?
– Ну… - пробормотал Теомир, его уши заалели.
– Наверное… это… что надо драться лучше…
– Понятно, - вздохнул Телевар.
– Ох, молодежь… Растете, войны не зная, бездельник на бездельнике. Первое. Заграт правильно сказал - чего ты на опытного бойца полез, ножом толком пользоваться не умея? Он тебя кубиками покрошить мог да в суп спустить, а ты бы только рот от изумления разевал. Если уж драться начал - так дерись своим оружием. А ты про звезды метательные вспомнил, только когда кровь пустили. Ладно, он тебя убивать не хотел…
– Как не хотел!
– возмутился Теомир.
– Да он сам сказал…
– Цыть, когда со старшими разговариваешь!
– рявкнул Телевар, так что Теомир проглотил конец фразы.
– Хотел бы убить - убил бы, да только по военному времени его бы на первом столбе вздернули без разговоров. Я бы о том позаботился, и он это знает. Он что - дурак из за какого-то сопляка, которого второй раз в жизни увидел, в петлю лезть? А тебе, убогому, лишь звезду из-за пазухи, или где ты их держишь, достать надо было да показать ему издали - мол, не нарывайся, парень. Он бы и стух. А так ты его при чужих подбил, унизил и тем себе врага на всю жизнь обеспечил. Кстати, между делом, - добавил он уже спокойнее.
– Ты бы поостерегся по темным закоулкам шастать. Сдается мне, многовато ты недругов нажить успел. Сначала тот циркач, теперь бард этот недорезанный. Поберегись. Второе. Ладно, ввязался ты в драку по чужим правилам, бывает и не такое. Но смотри: ты - боец, у тебя за спиной - колдунья-лекарь. Вообще-то вам положено было легким испугом отделаться, а ему - костьми лечь. Ты отвлекаешь - она кинжалом бьет, или наоборот, а поранил он кого - тут же подлечиваетесь. А ты все вокруг кровью заляпал, будто порося в сарае резал! Надо тебя поучить в команде работать. Вот вернемся - сдам тебя Хлашу, пусть свой хлеб отрабатывает.
– В разведку?
– обрадовался Теомир, сразу забыв про свое дурное настроение.
– Ой, здорово!
– Я те дам - в разведку!
– блеснул на него глазами Телевар, спрятав, впрочем, улыбку в бороду.
– В обучение. Успеешь еще, навоюешься в жизни. Не торопи смерть до времени… Ага, вот и приехали. Только помни, Темка, ты - ординарец, а там все командиры собираются. Помалкивай-ка в тряпочку, чтобы я тебя даже и не замечал. Понял?
Детинец оказался небольшим одноэтажным домом на холме, обнесенным недлинной - шагов тридцать сторона - оградой из настоящего камня в два человеческих роста. Ворота представляли собой массивные, обитые шипастым железом дубовые створки, в скобах на стене рядом с ними друг над другом лежали два огромных бревна - засовы. Теомир с завистью посмотрел на стоящую перед воротами охрану. Было видно, что это настоящие вояки, не чета заплывшим дряблым жирком горожанам. Солдаты в хотя и залатанных кое-где, но сверкающих на солнце кольчугах, полуоткрытых шлемах с традиционными здесь стрелками, прикрывающими нос, длинными копьями и широкими мечами на поясе проводили тысячника с Теомиром напряженными взглядами, но не остановили. Видимо, Телевара здесь уже запомнили.
За оградой спешились. Набежавший конюх подхватил повода обоих коней и увел их в конюшню так шустро, что Теомир только разинул рот. Обычно чистка, кормежка и прочий уход возлагались на него как на младшего, и теперь, нежданно оставшись без работы, он несколько опешил. Впрочем, поразмыслив, решил, что ему такое нравится, и поспешил за тысячником на высокое резное крыльцо. Телевар уже успел пройти внутрь, и стражники у входа скрестили копья перед носом едва успевшего затормозить Теомира. Тысячник тут же вернулся, недовольно буркнул: "Со мной!", и копья нехотя разошлись.
За дверью оказались короткие полутемные сени, где по стенам висели какие-то непонятные корыта и палки. Они закончились еще одной тяжелой дубовой дверью. Опередив тысячника, Теомир проскользнул вперед, ухватился за ручку и с трудом потянул на себя. С пронзительным скрипом дверь отворилась, и Всадники прошли в просторную комнату, залитую светом послеполуденного солнца. По лавкам сидело несколько человек, среди которых Теомир с неудовольствием обнаружил Храбата. Он о чем-то негромко разговаривал с Тилосом и с неприязнью взглянул на Телевара. Тилос бросил на вновь вошедших быстрый взгляд, что-то с нажимом сказал Храбату - тот нехотя кивнул - и быстро подошел к ним.
– Добрый день тебе, темник!
– сказал посланник, чуть поклонившись.
– Привет, Теомир. С кем еще на базаре подрался?
– спросил он, едва заметно улыбаясь и сопроводив свои слова дружеским хлопком по плечу. Теомир невольно охнул, хватаясь за рану, но тут же вспомнил, что порез давным-давно даже и не чешется, и закашлялся, пытаясь скрыть неправильное восклицание.
– Что такое?
– встревожился Тилос.
– Случилось что?
– Этому пострелу неймется, - пробасил Телевар, грузно садясь на лавку.
– Опять в драку ввязался, не пойми как жив остался. Чует мое сердце, не дожить ему до старости. Когда совет начнется?