Делай со мной что захочешь
Шрифт:
— А она побежала через улицу или просто выскочила на мостовую?
— Она… хм… она так заорала… Вот тут и заорала. Но я не испугался. Она выскочила на середину улицы… да, вот теперь я точно помню… на самую середину, где улица такая широкая. Сейчас вот вспомнил, что там стояли машины и ждали зеленого света. Но я тогда внимания на них не обратил.
— А потом что было?
— Ну, хм, выскочила, значит, она туда, и то ли у нее туфля слетела, каблук сломался — она закричала тому парню, что сидел в машине и ждал зеленого света, а когда свет переключили, не мог с места сдвинуться, потому как она стояла как раз перед самой машиной. И… хм… это был… был «понтиак» модели «Темпест», такая красивая зеленая машина. И в ней сидели мужчина и женщина, оба белые. А она кричала, чтоб они впустили ее. Но когда она обежала вокруг машины и схватилась за ручку, ну, дверца, конечно, была заперта, и открыть ее она не смогла, а я стоял на тротуаре и ждал, что будет… А тот малый просто нажал на скорость и укатил к чертям. Ух, малый полетел точно ракета — я не выдержал и расхохотался. А она посмотрела на меня через плечо — ну, туда, где я дожидался, понимаете, и…
— Да, и что потом?
— Ну а потом, потом я, хм, я сцапал ее. Ничего такого трудного тут не было — она к тому времени порядком подустала и… Я просто схватил ее и, знаете ли, потащил назад — так они говорили, она ведь все рассказала, как дело-то было, а я толком ничего не помню, потому как я тогда точно рехнулся, и мне все хотелось смеяться, такой я веселый был, понимаете. Прямо море по колено. Я чувствовал себя, как генерал или какой-нибудь там герой из фильма, когда все получается как надо, — будто я покорил страну или целый там континент, понимаете, ну и, само собой, я вовсе не хотел, чтоб кино тут и кончилось…
— Но вы не помните, как все произошло?
— Не знаю. Может, и помню. Только нет, пожалуй, нет, то есть… Вы ведь знаете, как оно бывает, когда человек не в себе…
— Вы же подписали признание.
— Угу, видно так. То есть я хотел немножко вроде бы им помочь. Я прикинул — все равно я у них в руках, да и потом я еще веселый был, никак не мог на землю опуститься, прямо море по колено, и так хорошо мне было. Вот я и подписал.
— А вам сказали, что вы имеете право пригласить адвоката?
— Угу, может, и сказали.
— Что вы имеете право советоваться с ним? Полиция вам это сказала?
— Право советоваться…Угу, я что-то такое слышал. Не знаю. Может, я тогда немножко испугался. Изо рта у меня шла кровь и текла прямо по шее.
— Потому что вас ударили?
— Пока на меня не надели наручники, я все пытался удрать. Вот тут кто-то и съездил мне по морде.
— Вам было больно?
— Нет, не-е. Я и не почувствовал. Только мокро стало, так что один полицейский в машине вытер мне рожу тряпкой, чтоб не измазаться. Сам не знаю, больно было или нет. Потом стало больно. Зуб зашатался, так что было чем занять руки в тюрьме — я его шатал-шатал и выдрал, чтобы не проглотить и не подавиться ночью. Потом все лицо у меня разнесло…
— Значит, вы не воспользовались своим правом посоветоваться с адвокатом?
— Не знаю. Наверно, нет. Раз они так говорят, значит, не воспользовался.
— А почему вы им не воспользовались?
— Не знаю.
— Вас заставили?
— Чего? Не знаю я… Я… хм… в голове у меня все смешалось, да и веселый я еще был…
— Может, вы сказали, что у вас нет денег на юриста?
— Хм… угу. В общем-то я так и сказал, угу. Сказал.
— Сказали?
— Вроде да.
— Значит, вы так сказали.
— Вроде сказал…
— Сказали, что не можете нанять адвоката.
— Угу.
— А они говорили вам, что вы в любом случае имеете право посоветоваться с юристом? Говорили, что, если вы некредитоспособны, вам дадут адвоката?
— Некредитоспособен?..
— Да, некредитоспособны. Если у вас нет денег на адвоката, вам его все равно дадут. Этого вам не объяснили?
— Это что такое-то? Не-кре!..
— Некредитоспособны. Это вам не объяснили, нет?
— Насчет чего?
— Что, если вы некредитоспособны, вам будет предоставлен адвокат.
— Некредитоспособны…
— Некредитоспособны. Они говорили такое слово? Вы его помните?
— Ну, хм… Много там всяких было слов… Я…
— А это слово — «некредитоспособны» — было сказано? Вам объяснили ваше положение?
— Какое положение? У меня вроде все смешалось, и такой я был возбужденный, и…
— А они молотили вас как хотели, да? Выбили вам зуб, разбили лицо… лицо у вас потом распухло… Вот вы и подписали признание, верно? После того как миссис Доннер выдвинула против вас обвинение, вы со всем согласились, подписали признание, чтобы помочь полиции и чтобы вас больше не били. Я думаю, иначе вы и не могли поступить при сложившихся обстоятельствах. А вы знаете, кто из полицейских вас ударил?
— Да все они били, все навалились на меня. Еще счастье, что не пристрелили. А я не боялся, ни черта не понимал, что меня чуть не ухлопали. Господи Иисусе. Только на другой день очухался — такой я был веселый. Зуб себе выдрал и даже не почувствовал. А потом черт знает как болело… Так что ничего я толком не помню.
— А доктор вас обследовал?
— Нет.
— Зубной врач?
— Да нет.
— Раскройте-ка рот… А куда девались зубы вот тут, сбоку? Что с ними случилось?
— Они — их у меня давно нет.
— А десна здесь незажившая.
— Угу, ну, в общем, не знаю… Какая она, говорите?
— Незажившая.
— Что ж, может, и незажившая, я не знаю. У меня десны иногда болят. Ни с того ни с сего кровь идет.
— А что произошло с вашими губами?
— Ударили меня по ним. Года два-три назад.
— Ваша мать говорила мне, что у вас то и дело случались неприятности в квартале, и, я вижу, вас арестовывали по разным поводам, а как насчет истории с девчонкой — была у вас неприятность с девчонкой?.. Вы когда-нибудь попадали в беду из-за девчонки?
— Какой девчонки?
— Ваша мать сказала, что была такая девчонка в вашем квартале.
— Угу.
— Что «угу»?
— Угу, была девчонка, была. Она мне ничего дурного не сделала. А вот отец ее хотел со мной поквитаться, да только сам попал в беду. Так что не знаю, я хочу сказать — все ведь обошлось. Она была… Не хотела она никаких неприятностей, это старик пытался поднять шум. И что это моей матери понадобилось говорить вам про такое старье? Это ведь черт его знает как давно было — прошлогодний снег.