Делион. По следам древней печати
Шрифт:
Флавиан за свою жизнь ни разу не видел мертвых или тяжело больных людей, но судя по состоянию этого юного путешественника, жить ему оставалось не долго. Кровь сочилась через наложенную повязку, а те места раненой руки, что не были прикрыты тряпьем, были черными и вены были вздутыми. Лоб утомленного путника был усеян крупицами пота, а грудь тяжело вздымалась и опускалась, словно холм, пришедший в движение.
– Флавиан, посторожи мальчика и побудь рядом, – матушка дала наставления. – Если он очнется без меня, дай ему пожевать Зеленушку и напои его с ведра. Если повязка снова намокнет от крови,
Флавиан оглядел свою комнату, не понимая, о чем говорит мама. Он был где-то там далеко-далеко, голова его гудела, словно после пинты выпитого пива. У него сложилось ощущение, что это все дурной сон, и он скоро очнется на одном из холмов, где паслась его отара.
– Сын, следи за ним, – повторила еще раз женщина. – Я дойду до травницы Лесии и возьму у нее отвар из глинника.
Флавиан смог только кивнуть головой, но как только он пришел вновь в себя и оглянулся, матери уже не было. Он уселся на кровать, сотворенную из топчанов, на котором располагалось ложе. Матрас, набитый сеном и обшитый овчиной. Его кровать. И сейчас на этом ложе лежал мальчик, без имени и без прошлого, тот, кого он не знал. Но где-то внутри пастуха проснулось чувство, которое предупреждало его об опасности.
Флавиан не знал, сколько он просидел с того момента как ушла мать, до пробуждения неназванного гостя. Мальчик едва раскрыл свои слипшиеся глаза, как увидел перед собой лицо юноши, о котором когда-то рассказывал ему Клепий.
– Ты как? – задал вопрос Флавиан.
Мальчик широко раскрыл свои глаза и обеими руками схватился за ладонь пастуха.
– Печати, – хриплым шепотом промолвил малец, обращаясь к Флавиану. – Печати…
«Он бредит», – подумал Флавиан и встав с кровати, побрел за Зеленушкой, которая была подвешена в другом углу дома.
– Не уходи, – в ответ послышался хриплый голос мальчика, раненый кашлял кровью.
– Я сейчас, – ответил на это пастух, и снял с веревки зеленушку. – На, пожуй ее. Они помогут снять боль.
Мальчик, с перекошенным от боли лицом, глянул на свое плечо и из его глаз начали сочиться слезы. Он принял от Флавиана высушенные листья Зеленушки и начал разжевывать их.
– Это уже не поможет мне.
«Ему очень плохо», – теперь Флавиану стало по-настоящему жалко этого юнца, который не прожил даже одной пятой отпущенной ему жизни.
«Боги, почему вы допустили это? Вам разве не жалко смотреть на этого мальчика? Не в ваших ли силах ему помочь?»
– Ты Флавиан, из рода Сетьюдов? – поинтересовался мальчик, хотя он и так прекрасно знал ответ.
Пот продолжал струиться по его лицу, смешиваясь с солеными слезами. Юноша жмурился от жуткой боли и часто поглядывал на свое плечо, но он все же с любопытством рассматривал своего собеседника.
– Да, – кивнул головой пастух. – Как тебя зовут? И откуда ты? Как ты здесь оказался? С моим дядей все в порядке?
Флавиан понимал, как много вопросов он может задать мальчику, но успеет ли он ответь хотя бы на их часть?
«Брось, не может быть! Он не умрет. Ему еще нет и шестнадцати оборотов. Такого не бывает."
– Мое имя Рими, – ответил мальчуган, продолжая жевать во рту Зеленушку. – Я пришел сюда по велению твоего дяди.
Почему-то эта фраза бросила пастуха в пот и дрожь.
"Что-то здесь не так", – взволновался пастух.
Ему не верилось, что Рими мог пройти этот путь самостоятельно.
«Я в свои года дальше Утворта никуда не уходил, а этот мальчик в свои годы прошел через всю Империю.»
Флавиану могло показаться, что раненый врет, и сейчас он будет приукрашивать свое путешествие. Однако, пастух постыдился своих мыслей, после того, как взглянул на тяжелое ранение Рими.
– Я принес тебе послание, от твоего дяди, знаешь его? – голос мальчика по-прежнему был тихим и хрипящим.
«Конечно знаю, он же мой дядя!»
– Дядюшка Клепий, – кивнул головой Флавиан.
– Какого цвета у него глаза? – Рими решил проверить пастуха.
– Зеленого, – уверенно ответил Флавиан. – Он из ордена стражей.
Раненый юнец кивнул, видимо довольствовавшись этой информации.
– Первая книга? – однако Рими не остановился на этом.
В голове Флавиана возникли образы того, как дядя подарил ему первую книгу.
«Мне было восемь. Или девять? Я уже не вспомню.»
Однако, саму книгу он прекрасно помнил. Это была толстая книга по истории Империи и окружающих ее земель, в переплете из бычьей кожи. Прочел ее пастушок только спустя несколько лет, но позже, часто ее перечитывал. Этот толстенный фолиант до сих пор лежал под его топчаном и когда Флавиану становилось скучно или грустно, страницы этого монструозного труда оказывались лекарством от всех моральных недугов.
– Путеводитель по Делиону, – ответил Флавиан.
Рими кивнул еще раз.
– Дядя передает тебе послание, – мальчик сильно закашлялся и из его рта пошла кровь.
Флавиан еще раз посмотрел на его рану. Нет, ранено было не плечо, а грудь. Легкое. «Нет, нет, он должен выжить, о, милосердные Боги!», – от этих мыслей пастуха бросило в пот, в своей жизни он видел только смерть кур, и то, она пугала Флавиана.
Уповать в таких ситуациях на богов было единственным, чем можно помочь человеку. Мать по-прежнему не возвращалась, прошло слишком времени, либо ее задержали по дороге.
– Где оно? – пастух не придумал ничего лучше, кроме как прямо спросить у Рими.
Мальчик хотел было привстать, но сил у него не осталось совсем. Он заметил, что из его рта вытекает кровь и вытер ее тыльной стороной ладони. Затем, он приложил свой указательный палец к голове и постучал несколько раз.
– Первая часть послания здесь.
Флавиан внимательно слушал новоприбывшего гостя.
Однако тот умолк. Рими потрогал туго сплетенную веревку из конского волоса, что висела на его шеи и начал доставать ее. Вскоре, из-под рубахи показались два, на первый взгляд, весомых камня правильной овальной формы, с одинаковыми отметками на нем. Флавиан не смог их отличить друг от друга, каждая из отметок, вырезанных в камне соответствовали друг другу и были полностью идентичны. Камни-близнецы. Что-то неладное творилось в душе Флавиана, казалось, что ему сейчас станет плохо прямо здесь, голова закружилась и бурные потоки мыслей пронеслись в его голове.