Делира. Рабыня для воина
Шрифт:
Ритар тут же развернул меня к себе, заправил за ухо выбившуюся из косы прядь. Пальцы нежно коснулись щеки, в то время как взгляд жадно блуждал по лицу. Я замерла в руках мужчины, всем телом чувствуя его тепло. Сердце забилось чаще, когда Ритар склонился ко мне, его дыхание опалило мои губы. Я прикрыла глаза, вдохнула, но ожидаемого поцелуя не последовало. Мужчина резко отстранился, взял меня за руку:
— Пойдем, пока наша живность не съела всю еду.
И пока я в полном смятении хлопала глазами, пытаясь понять, что чувствую: облегчение или все же разочарование, потянул меня за собой.
Пришлось
Но задумываться было некогда. В поисках уединения я забралась довольно высоко в гору, и теперь мужчина помогал найти удобный спуск по шатким камням. Серые сумерки не способствовали лазанию по горам, поэтому наемнику приходилось постоянно на меня оглядываться, а иногда снимать с крупных булыжников. В один из таких моментов, когда воин подхватил меня за талию и поставил рядом с собой, позволив соскользнуть по его телу, наши взгляды встретились. И снова будто молния проскочила между нами. Я попала в плен омута его глаз, в котором отражались звезды, и не могла освободиться. Ритар сам поставил завершающую точку, все-таки обжегши мои губы быстрым поцелуем. Дальнейший путь я вовсе не запомнила.
Уже внизу, у места стоянки и приветливого огня, очнулась и согнала с лица всякий намек на глупую улыбку.
Ужин пришлось готовить заново. Кот нас не дождался и опробовал уже зажаренную птичью тушку. Когда мы спустились, он с удовольствием догрызал остатки, ревностно оберегая свою добычу когтями и рыком от плотоядных взглядов сауров.
— И как это понимать? — растягивая слова, обратился Ритар к левару. Выглядел наемник весьма внушительно, нависнув над бедным Котом и уперев руки в бока.
Провинившийся поджал уши, посмотрел на мужчину большими невинными глазами, но поняв, что снисхождения не дождется, встал. Под ним оказалась еще одна тушка птицы, судя по всему, свежезагрызенная, ее то левар и принес к ногам воина и выгнул шею, заискивающе заглядывая тому в глаза.
— То есть ты хочешь сказать, что поймал ее для себя, но не дождался, пока ее тебе приготовят, и решил поменяться?
Ответом наемнику было все то же невинное выражение морды.
— Вот и что с ним делать? — мужчина возмущенно воззрился на меня. — Может объяснишь своему недоразумению, что он должен есть сырое мясо?
Мы с Котом переглянулись. По глазам поняла: должен или нет, но приготовленное вкуснее. Вот и как такого ругать?
— Хорошо, что он вообще додумался поменяться, — вздохнула я. — Мог все сожрать. Вместе с твоими саурами.
Я отобрала у рыжика птицу и пошлепала к костру. Кажется, настала моя очередь готовить, раз уж из-за моего питомца мы лишились ужина.
— Мои сауры воспитанные, они не таскают чужую еду, — выразил протест наемник, при этом он хмуро следил за моими перемещениями, еще не поняв до конца, что я собираюсь делать. Похоже, кое-кто даже не брал в расчет, что мне известно, что такое готовка.
— Зато смотрят так, что сам отдашь им все, что угодно, лишь бы тебя не сожрали, — буркнула в ответ.
— Только ты на это ведешься.
— Просто ты — бесчувственный чурбан. Дай мне нож, — не глядя протянула руку.
Ритар поперхнулся воздухом и настороженно протянул:
— Заче-ем?
— Собираюсь не оставить нас
Все время, пока я возилась с птицей, один беспардонный наемник сидел рядом и наблюдал за каждым моим движением. Поначалу я еще дергалась и то и дело поглядывала исподлобья на мужчину, оценивая его реакцию, но когда никаких едких комментариев в мой адрес не последовало, смогла расслабиться и сделать все, как меня однажды учили.
— Неплохо, — вынес вердикт Ритар, когда сочная птичья тушка заняла место предшественницы на вертеле. — Я боялся, ты ее угробишь.
Я немедля оскорбилась:
— Вот как? Вы, тельн* Ритар, во мне сомневались?
— В тебе — нет, — широко ухмыльнулся наемник, — а вот в твоих кулинарных способностях — очень.
Я уже набрала побольше воздуха, чтобы ответить, потом подумала и развела руками, признавая его правоту.
Солнце только подбиралось к зениту, когда мы набрели на широкий ручей, и наемник скомандовал привал. Я не возражала. Мы вышли еще до рассвета, а путь выдался не из легких. Большую часть пришлось идти пешком через лес, только на открытых участках удавалось ехать, а их попадалось не так много. Сказывалась и усталость от похода в целом. Если Ритар был привычен к таким нагрузкам, то я дольше недели никогда не путешествовала, и всегда была под присмотром воинов отца, которые не позволяли мелкой девчонке переутомляться. С ними такое вообще было невозможно. Теперь я это понимала ясно, как никогда, хотя раньше даже сомнений не возникало, что все возможные трудности мной пройдены и испробованы сполна. Как же я заблуждалась! На самом деле мне просто позволяли развлекаться и потакали во всем. Восполнять приходилось сейчас.
Я наполнила бурдюк, напилась от души сладкой студеной воды. Каждый раз она была разная, и чем больше водоемов мы встречали, тем больше мне нравилась. Силы внезапно покинули, и все, на что меня хватило, это наблюдать за перемещениями Ритара. Тот как раз отпустил сауров на вольный выпас, левар умчался с ними. И хорошо, может, чему-нибудь дельному сможет у них научиться.
— Мы надолго? — поинтересовалась, когда наемник принялся разводить костер.
— Да, заночуем здесь.
Желание поинтересоваться причинами такого странного выбора я в себе подавила. Что толку? Все равно никуда сегодня идти не смогу. Думать, что хозяин беспокоился о моих бедных ногах, было приятно, но я не обольщалась. Его мотивы обычно более весомы, чем банальная забота о ближнем.
— Не хочешь помочь? — воин покачал передо мной птичьей тушкой. Вчерашний день был щедр на улов, поздно вечером мы нашли в силках свою добычу. Второй силок оказался сломан, что натолкнуло меня на мысль об одном хитром леваре, но ее я озвучивать не стала. Кот и так провинился.
— Хочешь снова рискнуть нашей едой? Не гарантирую, что в этот раз все пройдет гладко, — отшутилась я, и наемник, усмехнувшись, от меня отстал.
Ближе к вечеру, после сытного обеда и двухчасового сна, я почувствовала, что возвращаюсь к жизни. Все-таки ранние подъемы не для меня.