Дело № 113
Шрифт:
– Я посоветовалась бы с Лекоком.
При этом имени Фанферло вздрогнул так, точно над ухом у него выстрелили из пистолета.
– Хорош совет! – воскликнул он. – Ты, вероятно, хочешь, чтобы меня погнали со службы? Стоит только Лекоку усомниться в правильности моих действий, и я пропал.
– А кто тебя заставляет выкладывать перед ним все свои планы? Можно спросить его совета в совершенно индифферентной форме.
Сыщик подумал.
– Может быть, ты и права, – сказал он. – Только Лекок дьявольски хитер, и его не проведешь. Хорошо, я подумаю, увижу… А что наша жиличка?
– Жипси? – переспросила госпожа Александра. – Возбуждена до крайности. Хотела даже пойти устроить Фовелю скандал. А потом раздумала, написала письмо и приказала Жану опустить его в почтовый ящик. Но я перехватила его, чтобы показать тебе.
– Как! – воскликнул Фанферло. – У тебя письмо, и ты до сих пор ничего мне не скажешь о нем? Да ведь в нем, быть может, все решение загадки? Давай его сюда скорее!
Мадам Фанферло отперла комод и достала из него письмо Жипси.
– На! – сказала она. – Ешь его!
На письме был написан следующий адрес: «Господину Кламерану, владельцу рудников. Гостиница „Лувр“ Передать господину Раулю Лагору (очень нужное)».
– Вот так штука! – воскликнул Фанферло.
– Ты хочешь его распечатать? – спросила Александра.
– Немножко, – отвечал ей муж и с удивительным искусством стал отламывать от письма печать.
И они принялись за чтение:
«Господин Рауль!
Проспер сидит в тюрьме по обвинению в краже, которой он не совершал, я убеждена в этом. Вот уже три дня, как я пишу вам об этом…»
– Как! – воскликнул Фанферло. – Эта дура пишет уже не в первый раз и я не видал ее писем?
– Весьма возможно, что она опускала их в ящик сама, – отвечала Александра.
– Очень возможно… – подтвердил и Фанферло и успокоился.
Чтение продолжалось:
«…пишу вам об этом и не получаю от вас ответа. Кто же придет на помощь Просперу, если его покидают даже его лучшие друзья? Если вы оставите без ответа и это письмо, то я буду считать себя свободной от известного вам обещания и сообщу Просперу о том разговоре, который происходил между мною, вами и господином Кламераном. Я буду ожидать вас послезавтра в гостинице „Архистратиг“ в 4 часа пополудни.
Ни слова не говоря, Фанферло снял с этого письма копию.
– Ну-с, что ты на это скажешь? – спросила его Александра.
Фанферло тщательно вложил письмо в конверт и запечатал его. В это время дверь неожиданно отворилась и в ней показался мальчишка.
– Тсс!.. Тсс!.. – предостерег он два раза.
С поразительной быстротой Фанферло скрылся в кабинете, в который вела дверь из столовой. Тотчас же в комнату вошла Жипси.
– Как, дорогое дитя мое! – воскликнула с удивлением госпожа Фанферло. – Вы уходите?
– Да, по делам. Я убедительно прошу вас, если кто-нибудь ко мне придет, попросите его подождать меня.
– Но куда вы идете? В такой час и такая больная?
Жипси с минуту помедлила.
– Ах, – сказала она наконец. – Вы так добры ко мне, что от вас я ничего не скрою. Сейчас посыльный принес мне вот эту записку. Прочтите ее.
– Как! – воскликнула в изумлении Александра. – Посыльный?
– Что ж тут удивительного? – спросила Жипси.
– Нет, так… ничего…
И громким голосом, так, чтобы ее слышал муж в кабинете, госпожа Фанферло стала читать записку:
– «Друг Проспера, который не может ни принять вас у себя, ни лично побывать у вас, должен нечто вам сообщить. Сегодня вечером, в понедельник, как только пробьет девять часов, будьте в бюро омнибусов, которое находится против башни Святого Иакова. К вам подойдет написавший эти строки и передаст вам то, о чем должен вам сказать».
– И вы отправляетесь на это свидание? – воскликнула Александра.
– Конечно.
– Но ведь это очень неблагоразумно, это сумасшествие! Быть может, это для вас западня!
– Ну что ж такое? Я так несчастна, что мне нечего бояться!
И не успела она выйти на улицу, как Фанферло выскочил из своей засады.
– Черт побери! – закричал он. – Что же это у нас за проезжий дом, в котором можно появляться разным рассыльным, точно у себя на площади! Виданное ли это дело! Входит рассыльный, и его никто не замечает! И ты тоже хороша! Вздумала предостерегать эту змею от этого свидания! Разве ты не понимаешь, что я должен знать все, что она от нас скрывает? Помоги мне одеться, а то она меня узнает!
И в одно мгновение, надев парик и нацепив густую бороду, Фанферло стал неузнаваем. Затем он быстро надел блузу и стал походить на одного из тех рабочих, которые вечно просят работы и которым никто ее не дает.
– Не забудь захватить свой открытый лист и кистень!
– Нет, нет… А письмо этой несчастной все-таки опустите в почтовый ящик! До свидания!
И он исчез.
Жипси находилась от него уже на расстоянии восьми или десяти минут, но он ловко выследил ее и пошел за нею. На площади Шатле она сделала два или три тура, прочитала театральные афиши, посидела с минуту на скамье и, наконец, без четверти девять отправилась в бюро омнибусов. Жипси поместилась в дальнем углу, в тени. В бюро толпилось много народу. Люди входили и выходили, выкрикивались номера, и происходила раздача корреспонденции.
Наконец на городской думе пробило девять часов, и в бюро вошел какой-то господин. Не осведомляясь в кассе о доставшемся ему номере места в омнибусе, он подошел прямо к Жипси, поздоровался с ней и сел рядом.
Это был не толстый и не худой господин, высокого роста, с рыжей бородой, не представлявший собою ничего интересного и ничем не отличавшийся от других.
Фанферло уставился на него во все глаза. К несчастью, он не мог ничего услышать из того, о чем они говорили. Все, что ему оставалось сделать, это только догадываться о предмете их разговора по их жестам и по игре их физиономий.