Дело Аляски Сандерс
Шрифт:
– Зато теперь мы знаем, что Аляска в тот вечер никуда из округи не уезжала, – добавил Гэхаловуд. – Состоялся ли ее пресловутый “романтический ужин”? И кто ее любовник, раз нам известно, что это не Уолтер Кэрри? Надо бы попробовать объехать местные рестораны, показать фото Аляски. Кто-нибудь мог что-то видеть.
– Тут, небось, сотни ресторанов, – возразил Казински.
– Вряд ли, если мы ограничимся шикарными заведениями для романтических ужинов. Надо справиться в турагентствах. И начать с Маунт-Плезант.
Вэнс, Гэхаловуд и Казински приехали
Льюис Джейкоб в магазине при заправке встретил Гэхаловуда и Вэнса с явным облегчением:
– Наконец-то. Я уж думал, вы вообще не придете.
Причина, по которой Льюис Джейкоб просил Гэхаловуда и Вэнса заехать, лежала в подсобке. “Я ничего не трогал”, – предупредил он, когда вел их туда. Они вошли в его кабинет, узкую тесную комнатушку, в глубине которой прямо на полу высился большой сейф.
– Смотрите, что я нашел сегодня утром, – сказал он, потянув бронированную дверцу.
Глазам следователей предстали форменная блуза, записка и деньги. Гэхаловуд с Вэнсом натянули латексные перчатки. Первый взял одежду – поло в цветах заправки. На груди был приколот металлический бейдж с надписью “Аляска”.
– Это ее форма, она в ней была в пятницу, – Гэхаловуд вспомнил записи с камер.
Льюис Джейкоб кивнул:
– Наверное, оставила в пятницу вечером, когда закрывала заправку. Вчера я ничего не видел, потому что со всеми этими событиями магазин был закрыт, и я не прикасался к сейфу. Не успел даже открыться, когда малышка Лорен ввалилась в магазин.
Вэнс зачитал записку:
Дорогой мистер Джейкоб!
Мне не хватило смелости сказать вам лично, что я уезжаю. Сюда больше не вернусь. Спасибо за все, что вы для меня сделали. Я вам напишу, обещаю. Ключ от магазина я оставила в почтовом ящике.
Сердечно ваша,
Аляска
P.S. Пожалуйста, не говорите ничего Уолтеру.
P.P.S. Простите за все неприятности, которые я вам доставила.
– На записях с камер видно, как она что-то кладет в почтовый ящик, – вспомнил Гэхаловуд.
– Как раз свой ключ, – подтвердил Льюис Джейкоб.
– Значит, знала, что не вернется, – сказал Вэнс. – А о каких “неприятностях” она говорит?
Льюис Джейкоб пожал плечами:
– Не припомню ничего такого. Знаете, она была перфекционисткой. Такие вечно все драматизируют. Аляска всегда была готова помогать. Когда два месяца назад уволилась Саманта, которая работала у меня
Гэхаловуд взял купюры и пересчитал:
– А эти деньги, их Аляска сюда положила?
– Да, – ответил Льюис Джейкоб. – Я никогда не разбрасываю деньги где попало, все складываю в железный ящичек. Сколько там точно?
– Четыреста долларов.
Старый заправщик улыбнулся:
– Когда после ухода Саманты она оставалась на все эти сверхурочные, то ни за что не хотела брать деньги. Я настаивал, но она говорила, что помогать мне – это нормально. В конце концов я засунул четыреста долларов ей в сумку. Это они и есть.
Вспоминая Аляску, он прослезился. И смутился:
– Простите, господа, простите, что плачу, как дитя, но так тяжело сознавать, что она умерла.
– Вам не за что извиняться, мистер Льюис, – успокоил его Вэнс. – Вы догадывались об ее отъезде?
– Ни боже мой. Она, конечно, иногда заговаривала про Нью-Йорк, про свои мечты стать актрисой. Я догадывался, что она не будет всю жизнь сидеть в Маунт-Плезант. Такой девушке, как Аляска, нужны огни большого города. Но зачем уезжать так внезапно? Чуть ли не бегство какое-то…
– На дневных пятничных записях с камер видно, как Аляска примерно на полчаса уходит с работы и возвращается с дорожной сумкой.
– Она сказала, что забыла какие-то вещи и ей надо съездить домой. Я не возражал, само собой.
– И часто она так отлучалась?
– Нет, первый раз. Именно поэтому у меня не было никаких причин ее не отпускать. Она была образцовая работница – мотивированная, безотказная, трудолюбивая, улыбчивая, никогда не болела, не жаловалась. Чистое счастье.
– А вы ни о чем ее не спросили, когда она вернулась с этой сумкой?
– Честно говоря, я и внимания не обратил. Я за своими подчиненными не шпионю, знаете ли. Забыла какие-то вещи, вернулась с сумкой – все логично.
– Вчера вы нам сказали, – продолжал Гэхаловуд, – что отношения у этой пары, Аляски и Уолтера Кэрри, не заладились.
– Да, верно. Если честно, она, по-моему, никогда его не любила. Я все время себя спрашивал, почему она с ним.
– Вы знали, что за время той короткой отлучки в пятницу она успела объявить Уолтеру, что уходит от него?
– Вчера и узнал. В городе только о том и говорят.
– Вы упоминали «романтический ужин», – вступил Вэнс. – У Аляски было свидание с кем-то, и мы теперь знаем, что этот кто-то – не Уолтер. Вам известно, о ком речь?
– Не имею представления. Если б знал, то уже бы сказал, как вы понимаете.
– То есть Аляска никогда вам не говорила про возлюбленного?
– Никогда.
– В записке, которую оставила Аляска, она просит ничего не говорить Уолтеру. Как вы думаете, почему?